Любовь и ненависть аполлинарии сусловой. Аполлинария Суслова: роковая муза Достоевский любил суслову

Был у графа Шереметьева крепостной крестьянин по имени Прокофий Суслов. К сожалению, мы не знаем, какими талантами обладал этот человек, но со временем он получил вольную, выбился в купцы, а затем стал владельцем ситцебумажной фабрики. Ещё будучи крепостными и проживая в селе Панино Нижегородской губернии, Прокофий с супругой произвели на свет двух дочерей: Аполлинарию (1840-1918) и Надежду (1843-1918).

Что касается Надежды Сусловой, то она стала врачом высочайшей квалификации. При этом она была одной из первых русских женщин, связавших себя с медициной и получивших профессию врача. В 1867 году в Цюрихском университете (Швейцария) Надежда получила диплом доктора медицины, хирургии и акушерства, написав диссертацию «Доклад о физиологии лимфы». Имела большую практику в Нижнем Новгороде, а последние годы жизни провела в Крыму, где умерла в апреле 1918 года.

Аполлинария Суслова

Мы видим яркую незаурядную целеустремлённую личность, посвятившую всю себя без остатка служению людям. А что же старшая сестра – Аполлинария Суслова? По логике вещей она тоже должна была стать выдающимся человеком, ведь гены-то у женщин были от одних родителей. Но больших высот в общественной деятельности старшая сестра не достигла. Зато она преуспела на ином поприще, благодаря которому не канула в небытие, как миллионы других женщин, а осталась в памяти людей.

Что же это за поприще такое? Тут надо сказать, что Аполлинария имела красивую внешность. Про таких на Руси испокон веков говорили: «Девка видная». Но помимо природной красоты женщина обладала определёнными чертами характера, из которых можно назвать упрямство, стремление к самоутверждению и, как следствие, достижение поставленной цели любой ценой.

В этом у Аполлинарии было много общего с младшей сестрой Надеждой. Но для последней черты характера стали опорой, базой для претворения в жизнь благих целей, а вот для первой они превратились в инструмент, с помощью которого женщина удовлетворяла свои эгоистические желания.

Суслова и Достоевский

Старшая сестра знала себе цену. А знание такое подогревалось солидным отцовским капиталом. Благодаря ему Суслова могла беззаботно существовать в этом мире, не думая о зарабатывании денег на хлеб насущный. Она окончила пансион благородных девиц, а затем вместе с семьёй перебралась в Санкт-Петербург. В столице молодая женщина увлеклась политикой, так как это было модно в то время.

Она стала посещать лекции в университете на правах вольной слушательницы. А параллельно начала принимать участие в политических манифестациях, ругала власть, пела Марсельезу, то есть вела себя независимо, вызывающе, прогрессивно. Впрочем, так старались вести себя все ровесники Сусловой, так как новыми идеями и желанием перемен был просто пропитан воздух столицы. Аполлинария активно посещала студенческие вечеринки, литературные вечера, где знакомилась с мужчинами.

Но будучи о себе высокого мнения молодая женщина не видела среди них достойного человека, с которым могла бы не только обсуждать новые идеи о свободе и братстве, но и предаваться телесным утехам. Поэтому Аполлинария Суслова была прекрасна и недоступна, но в то же время искала того, кто мог бы соответствовать её критериям, с кем не стыдно было бы идти рядом, демонстрируя всем свою красоту, ум, энергию. Увы, вокруг мелькали только серенькие личности, ничего из себя не представляющие.

Однако в университете время от времени читал лекции некий Фёдор Михайлович Достоевский . К началу 60-х годов XIX века жизнь уже изрядно потрепала этого человека. Он прошёл через ссылку, служил солдатом и только в конце 1859 года поселился в Санкт-Петербурге с больной туберкулёзом женой. В то же время он уже состоялся как известный писатель. Из-под его пера вышли такие выдающиеся произведения как «Бедные люди», «Белые ночи», «Неточка Незванова», «Униженные и оскорблённые», «Записки из мёртвого дома».

Фёдор Михайлович Достоевский

В столице Достоевский начал заниматься журналистской и редакторской деятельностью. Совместно с братом в 1862 году основал журнал «Время». Этот писатель пользовался большой популярностью в молодёжной среде, а на его лекции студенты ходили толпами. Вполне понятно, что госпожа Суслова, увидев этого человека, сразу же заинтересовалась им. Она подумала, что именно он достоин быть возле неё.

Но это она так подумала, а Достоевский-то думал иначе. Вернее, он вообще вначале ни о чём не думал. Под тяжестью забот и денежных проблем 40-летний писатель не обращал никакого внимания на Аполлинарию. Да и как можно было выделить её из толпы молодых лиц, с восхищением смотрящих на него. К тому же Фёдор Михайлович не бывал на студенческих вечеринках, не посещал молодёжные литературные кружки, то есть не бывал в тех местах, где бы мог вступить в близкий контакт с Сусловой.

И что можно было сделать в такой ситуации? Другая женщина махнула бы рукой на Достоевского, но Аполлинария никогда не пасовала перед трудностями. Она поставила перед собой цель заполучить популярного писателя и решила добиться этого любой ценой. Суслова считала себя умной, и с этим можно согласиться. Молодая женщина решила не выдумывать велосипед, а поступить просто и эффективно, недаром же говорят: просто, как всё великое.

Она написала письмо Достоевскому, в котором объяснилась ему в любви. Причём письмо было написано в наивной и поэтической форме. Когда писатель прочёл его, то у него создалось впечатление, что писала добрая, хорошая скромная девушка, изложившая на бумаге свои чувства искренне и непосредственно. В душе Фёдор Михайлович был романтиком, и вполне понятно, что письмо его заинтересовало. После этого письма и начался роман Достоевского с Сусловой.

Случилось это зимой 1862 года. На тот момент писателю был 41 год, а Аполлинарии исполнилось 22 года. Разница в возрасте составляла 19 лет. И казалось бы, молодая женщина должны была вести себя уважительно по отношению к гораздо более старшему мужчине. Но такое наблюдалось лишь в самом начале связи. Затем всё резко изменилось.

Убедившись, что Достоевский попал в полную зависимость от её чар, Аполлинария Суслова показала всю широту своего необузданного и эгоистичного характера. Упиваясь властью над писателем, она была то ласкова с ним, то холодна и равнодушно. Могла приголубить любовника, а потом оттолкнуть и разрешить прийти к ней только через три дня. Всё это распаляло романтического мужчину, кружило ему голову.

Конечно, жизнь такая была интересная, но требовала огромных душевных затрат. А ситуацию усугубили скандалы. Госпожа Суслова почему-то решила выйти замуж за Достоевского. Но у того была больная туберкулёзом жена, и бросить её он не мог, как человек порядочный и духовный. Помимо замужества Аполлинарии захотелось стать известной писательницей. Но, как говорится: пока к господу Богу в очереди за красивой внешностью стояла, все мозги разобрали.

Иными словами, у госпожи Сусловой писательский дар напрочь отсутствовал. Однако Достоевский напечатал в журнале «Время» её повесть «Покуда». Но критики сошлись во мнении, что повесть абсолютно пустая и претенциозная. После этого начались ссоры, истерики, и весной 1863 года Аполлинария Суслова укатила в Париж. Оттуда она написала Фёдору Михайловичу, что у неё появился любовник-испанец.

Бедняга всё бросил и помчался вслед за любимой в столицу Франции. Но там выяснилось, что взбалмошная женщина уже рассталась с любовником. Правда, это расставание прошло слишком бурно, и Суслова даже хотела зарезать бедного испанца уже по приезду Достоевского. Тот едва отговорил любимую от этого необдуманного поступка, хотя, возможно, всё это было дешёвой театральщиной.

После этого любовники помирились и совершили небольшой круиз по городам Европы. В них писатель предался своей страсти игры в рулетку. Под впечатлением этой поезди в 1866 году из-под пера Достоевского вышел роман «Игрок». В нём образ Полины, падчерицы генерала, во многом совпал в образом госпожи Сусловой.

Надо заметить, что после заграничной поездки отношении Фёдора Михайловича и Аполлинарии Прокофьевны стали ещё хуже. А в 1864 году умерла жена Достоевского от туберкулёза. Овдовевший писатель предложил руку и сердце Сусловой. Но та отказалась, а отношения любовников стали сходить на нет. Всё закончилось в 1866 году, когда Достоевский наконец-то нашёл себе спутницу жизни. Стала ею Анна Григорьевна Сниткина. Венчание состоялось 15 февраля 1867 года. После этого уже и разговоров не могло идти о связи с Сусловой.

Суслова и Розанов

Расставшись с Достоевским, Аполлинария Суслова продолжила покорять сердца мужчин, проявляя при этом поразительные себялюбие, эгоизм и наплевательское отношение к тем, с кем она заводила романы. Она высасывала из мужчин жизненную энергию и ничего не давала взамен. При таком положении дел никто не хотел связывать себя с ней узами Гименея. Но наконец нашёлся один неискушённый романтик. Звали его Василий Васильевич Розанов (1856-1919).

Этот человек учился в гимназии в Нижнем Новгороде и именно там познакомился с Сусловой. Случилось это в 1877-1878 годах. Видимо в это время будущий знаменитый философ и влюбился в роковую женщину. В 1878 году молодой человек уехал в Москву и поступил в университет на историко-филологический факультет. Но госпожа Суслова своего юного воздыхателя, который был младше её на 16 лет, не оставила.

В 1880 году Василий Васильевич связал себя узами брака с Аполлинарией Прокофьевной. Жениху было 24 года, а его избраннице 41 год. В то время Розанова многие спрашивали, зачем он женился на зрелой женщине, которая ни разу до этого не была замужем и имела кучу мужчин. Студент на это ответил, что она его любит, и он её любит, и что она самая замечательная из всех женщин.

Василий Васильевич Розанов

Но столь восторженные высказывания очень быстро закончились. Несмотря на то, что женщина находилась в зрелом возрасте, она вовсе не тяготела к тихой семейной жизни. А поэтому спокойного безоблачного счастья не получилось. Будущий знаменитый философ оказался чрезвычайно наивным. Госпожа Суслова, чтобы самоутвердиться, начала открыто флиртовать с молодыми товарищами мужа. И при этом закатывала бедняге сцены ревности в общественных местах, обвиняя его во всех смертных грехах.

Спровоцировать Аполлинарию на неадекватную выходку было очень легко. Мужу требовалось лишь проявить твёрдость характера и отказать ей в чём-то. Жена после этого приходила в ярость, а из её рта начинал вылетать поток оскорблений. Причём наличие посторонних людей её никак не останавливало. Дама была полностью лишена чувства такта и часто вела себя хуже базарной торговки.

Для мягкого интеллигентного впечатлительного мужчины такая жена оказалась не находкой, а горем. Но Василий Васильевич, как и Достоевский, любил эту бестию. Тут надо учесть, что она вовсе не была развратной и порочной женщиной. Она просто, в силу своего характера, стремилась к доминированию. Аполлинарии доставляло высшее наслаждение повелевать вначале известным писателем, а в зрелом возрасте молоденьким и симпатичным мужчиной. Этим она повышала свою значимость в собственных глазах, тешила своё самолюбие и разросшийся до невероятных размеров эгоизм.

А власть свою Суслова выражала теми способами, которые казались ей самыми эффективными. Это скандалы, истерики, оскорбления. А влюблённые мужчины безропотно терпели такое отношение к себе, потому что обладали определённым психотипом, который Аполлинария Прокофьевна прекрасно чувствовала.

Она два раза уходила от Розанова, а тот униженно просил, чтобы она вернулась. Жена возвращалась, и опять начинались оскорбления, насмешки, ссоры. Такая насыщенная семейная жизнь продолжалась у Василия Васильевича 7 лет. Лишь по прошествии этого срока будущий известный философ нашёл в себе силы порвать все отношения с Сусловой. Помогло ему в этом знакомство с Варварой Дмитриевной Бутягиной.

С этой женщиной он тайно обвенчался в 1891 году. Почему тайно, а не открыто? А потому что Аполлинария Суслова отказалась дать развод мужу. И потом целых 20 лет она и слышать не хотела о разводе. А Розанов жил с Бутягиной, и та родила 5-х детей. Но официального брака не было, поэтому философу пришлось всех детей усыновлять.

Умерла роковая женщина в 1918 году в возрасте 78 лет. Фёдор Михайлович Достоевский умер в 1881 году. Розанов Василий Васильевич оставил этот мир в 1919 году. Так закончилась эта история, в которой главными героями выступали два выдающихся русских человека и госпожа Суслова. Её можно охарактеризовать как одну из первых феминисток, которых впоследствии появилось очень много. Но большая их часть ничем не походила на Аполлинарию Прокофьевну. И лишь малая толика повторила в себе эгоистичные черты этой незаурядной дамы.

Аполлинария Суслова - жена писателя и философа А. Розанова и возлюбленная великого Федора Достоевского. Ее современники считали ее патологической эгоисткой, скандалисткой, превратившей в кошмар жизнь любивших ее мужчин. Существование с ней их тяготило, но прожить без нее они не могли. Даже когда ее не было рядом, она продолжала мучить их.

Роковая встреча

Достоевский на одном из вечеров читал студентам университета избранные главы романа «Записки из Мертвого дома». После того как он закончил, к нему подошла молодая девушка, слушательница университета, и заговорила с ним необыкновенно красивым, низким и медлительным голосом. В ней чувствовалось нечто такое, что можно было объяснить как соединением силы и невероятной нежности. Это была Аполлинария Прокофьевна Суслова.

По воспоминаниям дочери Достоевского, поводом для встречи послужило письмо Аполлинарии к Федору Михайловичу. Оно было простым, и даже поэтически наивным. В нем девушка, которой исполнился 21 год, признавалась в любви гениальному писателю, возраст которого достиг сорока лет. Это бесхитростное послание послужило началом их отношений, которые растянулись на долгие годы и превратили жизнь обоих в кошмар.

Кто такая Аполиннария Суслова?

Она была дочерью простого крестьянина, бывшего крепостного графа Шереметьева. Прокофий Суслов сумел преуспеть на поприще торговли, став в силу своих способностей состоятельным купцом и фабрикантом. У него было две дочери - Аполлинария, Надежда - и сын Василий. Отец сделал все, чтобы дать достойное образование своим детям. Надежда оправдала старания отца и стала впоследствии первой женщиной врачом в России. Старшая дочь не имела каких бы то ни было способностей к учебе. Природа наделила ее другим качеством: она нравилась мужчинам.

Для получения образования Аполлинарию определили в пансионат благородных девиц. Она его не окончила из-за переезда семьи в Петербург. Здесь молодая девица становится вольнослушальницей в университете, так как в то время женщин в него не принимали и, даже после самостоятельно прослушанных лекций, к экзаменам не допускали. Она посещала университет два года. В 1861 году впервые попала на лекции, которые читал Достоевский. Следует отметить, что они имели невероятный успех у студентов. Может, эта популярность и побудила молодую Аполлинарию обратиться к нему.

Любовная связь

Что могло толкнуть молодую девушку написать письмо Достоевскому и было ли оно на самом деле, сказать достоверно нельзя. Есть только воспоминания его дочери, которая не могла испытывать к Аполлинарии положительных чувств, так как в момент начала их отношений у Федора Михайловича была жена, которая болела. Да и вздорный характер Аполлинарии Прокофьевны Сусловой не мог способствовать возникновению дружеских или даже просто человеческих отношений между ними.

Тем не менее Достоевский полюбил ее. Об этом свидетельствуют его воспоминания и письма. У них завязался роман, который современники охарактеризовали как «любовь-ненависть». Он готов был для нее на все. Она решила стать писательницей, и Достоевский Ф. М. помогает в публикации ее бездарной повести «Покуда», которую печатают в журнале «Время», где он был редактором.

Если во время их знакомства сорокалетний Достоевский - это умудренный жизненным опытом, прошедший каторгу, знающий свое место в жизни знаменитый писатель, то Аполлинария - молодая девушка без определенных взглядов, общающаяся с революционно настроенными студентами, не нуждающаяся в средствах и не имеющая определенных моральных принципов. Эти отношения заранее были обречены на крах. Она впоследствии во всех своих бедах и неустроенности в жизни будет винить Достоевского, который, по ее словам, сломал ее.

Любовь-ненависть

Достоевский и Суслова были полными противоположностями. Он, будучи цельной натурой, называл ее «сопряжением несопряжимого». Она была его любимой музой, так как для большинства его самых ярких героинь прототипом послужила Аполлинария. Любила ли она писателя? Если исходить из ее дневников, то это был единственный человек, которого она любила, при этом Суслова засыпала его бесконечными упреками, постоянно требовала от него развода с женой, больной чахоткой.

Но все упреки и требования не могли возникнуть из ничего. Может, он просто не смог выполнить своих обещаний. Годы близости с Достоевским Аполлинария Суслова вспоминала без сожаления, это подтверждает и то, что на его предложение обвенчаться после смерти его жены ответила категоричным отказом. Впоследствии он назвал ее «больной эгоисткой», так как, по его словам, самолюбование и себялюбие в ней были колоссальными. Она требовала ото всех совершенств по отношению к ней, но взамен не давала ничего. Что в начале отношений о нем думала Аполлинария Суслова, неизвестно.

В этой истории не может быть справедливого суждения, так как мы не можем услышать возражения противоположной стороны. Собираясь порвать с Ф. М. Достоевским, Суслова сожгла его письма к ней, уничтожила все, что могло напомнить о нем. Знаем, что говорила о ней ненавидящая ее дочь Достоевского и он сам, обиженный ее отказом, измученный постоянными выяснениями отношений и непроходящими мыслями о ней. Но несмотря на это, он по первому зову был готов бежать за ней на край Земли.

Первый мужчина

История их романа будет длительной, полной надежд и разочарований. В сохранившемся дневнике возлюбленной Достоевского и ее письмах можно прочитать, что он был первым мужчиной и первым ее ярким увлечением. Она любила его, хотела быть его женой. Это означало, что до 21 года она была подвержена определенным моральным принципам. Ведь большинство упреков ее к нему были о том, что он не бросает свою чахоточную жену и не женится на ней, это подтверждают и воспоминания его дочери. Это значит, что он давал ей какие-то обещания.

Ее общение с революционно настроенными людьми, проповедующими свободу отношений, о котором пишет в своих воспоминаниях дочь писателя, конечно же, наложили на сознание Сусловой определенные отпечатки, что скажется на дальнейшей ее жизни. До Достоевского у нее не было побудительного начала - предмета любви, он отсутствовал. С появлением в ее жизни Достоевского все изменилось, она полюбила.

Поездка в Париж

В своем дневнике Аполлинария Суслова пишет, что она ненавидит Достоевского за то, что он причинил ей страдания, без которых можно было обойтись. Он унижал ее, встречаясь с ней по расписанию и обращаясь с ней как с обыкновенной любовницей. И это ей пришлось терпеть долгие годы. Почему? В деньгах она не нуждалась, к имени и славе Достоевского ее подпускали только с черного хода, как прислугу. Но она долгие годы провела с ним, этим некрасивым и больным человеком, в надежде, что они будут вместе. Значит, любила его и, ослепленная своей страстью, поначалу не замечала много.

Назревало расставание. Но Достоевский хватался за Суслову как за спасительную соломинку, потому что не видел себя без нее. Было решено ехать в Париж вместе, но Аполлинария едет одна, так как Федора Михайловича задержали в Петербурге дела. Была закрыта его газета, больная жена почувствовала себя очень плохо. Он не получает от своей возлюбленной писем, и это сильно тревожит. Наконец, он едет во Францию, по пути на несколько дней заезжает в Висбаден, чтобы поиграть в рулетку.

Да, Достоевский был не просто заядлым игроком, он был одержим этой пагубной страстью. Он пишет роман «Игрок» на основе собственного опыта. В Висбадене пробыл три дня. Выиграв 5000 франков, он едет в Париж, разделив деньги между умирающей женой и наслаждениями с любимой. Но в Париже его ждало письмо от Аполлинарии.

В нем она ставит в известность, что он слишком долго ехал. Она мечтала поехать с ним в Италию, но теперь поздно, так как без любви и надежды на взаимность отдалась первому встречному - студенту из Испании. Еще пишет, что она себя не знала, и он не знал. Она от этого не испытывает угрызений совести, не винит себя в том, что отдалась первому проходимцу.

Разрыв и месть

Между ними состоялось бурное выяснение отношений. Результатом его стало смирение Достоевского с ролью «друга», не претендующего ни на что. Они едут в Италию, и здесь Аполлинария в полной мере отыгралась за свои страдания. Если раньше он мучил ее, то теперь она наслаждалась своей местью. Она помыкала им, унижала и постоянно колола, третировала и упрекала.

Приехав в Петербург, Суслова окончательно объявила ему о разрыве. Но Достоевский готов терпеть все унижения, лишь бы она была рядом. За годы близости с Достоевским Аполлинария Суслова становится циничной и наслаждается его унижениями, памятуя о своих. Она его ненавидит за обиженную любовь и сломанную жизнь. После смерти жены Достоевский, испытывающий несказанное наслаждение от этих мучений, несколько раз предлагает ей стать его женой. Но она категорически отказывается, понимая, что нет более той Полины (так он ее называл).

Отъезд из Петербурга

Через пять лет после первой встречи, весной 1866 года, как следует из биографии Аполлинарии Сусловой, в жизни ее произошли изменения. Они простились с Федором Михайловичем, точно зная, что они никогда больше не увидятся, и уехала к брату, в деревню, считая Достоевского виновным во всех ее бедствиях. Поначалу занималась общественной деятельностью, но после окончила учительские курсы и открыла школу, которая проработала два месяца, после чего ее закрыли.

Дело в том, что Суслова в Петербурге считалась неблагонадежной, за ней устанавливалась слежка. Ее связи с революционерами, по мнению политического департамента полиции, не давали ей права заниматься педагогической деятельностью. Она жила у брата в Тамбовской губернии, но чем занималась, неизвестно. Через десять лет она приезжает в Петербург, где столкнулась с Достоевским, который не узнал ее или сделал вид, что не узнал. К этому времени он женился на своей стенографистке Анне Сниткиной. Это все задело и обидело Суслову. Может, она по-прежнему продолжала его любить?

Встреча с Розановым

Через некоторое время она знакомится с 24-летним студентом, будущим провинциальным учителем, журналистом, философом Василием Розановым. Как он вспоминал впоследствии, Суслова сохранила черты поразительной былой красоты. По его словам, он был почитателем Ф. М. Достоевского. Между возлюбленными была большая возрастная разница, не мешавшая, по его словам, любить Суслову, которая импонировала тем, что она была музой Достоевского.

В 1880 году, после длительной связи, они поженились. Это было еще при жизни Федора Михайловича, который продолжал любить Аполлинарию, наделяя героинь своих романов ее чертами. Этот брак не мог быть счастливым. Со стороны Аполлинарии это была надежда на удовлетворение своих физических потребностей. Никакой любви к молодому Розанову она не чувствовала.

Для него это так же была физическая связь с красивой, умной, обеспеченной, опытной в плотских утехах женщиной. Он благоговел перед ней, по его словам, только при одной мысли о ее близости с великим писателем. Их брак не сложился, породив в Аполлинарии чувства неудовлетворенности и чудовищной ревности, так как Василий Розанов был любителем женщин. Она два раза бросала его, но он умолял ее вернуться. Личная жизнь Аполлинарии Сусловой дала крен, до очередной катастрофы оставалось совсем немного.

Опять разочарования

Продержавшись так шесть лет, Суслова уезжает в Нижний Новгород к своему отцу. Розанов, потеряв с ней связь, начинает писать ей письма со слезными просьбами вернуться. Но она отвечала на них грубостью и отвращением. Возвращаться она не собиралась. Розанов сошелся с другой женщиной, от которой прижил четверых детей. Его вторая жена была набожной, и они обвенчались.

Другими словами, он был двоеженцем и очень боялся Аполлинарию Прокофьевну Суслову. Он умолял ее дать ему развод. Присылал к ней людей, которые уговаривали ее. Но ей нравились его унижения и страх. Она не давала ему развода двадцать лет, обрекая его новую семью на страдания и переживания. Розанов быстро нашел себе утешение в переписке со второй женой Достоевского Анной, с которой обсудил все поступки и черты характера своей жены Аполлинарии, еще один их союзник - Любовь Федоровна Достоевская, которая также ненавидела любовницу своего отца.

С их легкой руки среди друзей и знакомых распространялись невероятные слухи о Сусловой, о ее вздорном характере, половой распущенности. Особенно поднаторел на этом поприще Розанов, который рассылал всем письма с жалобами и кляузами на жену, пытаясь оправдать свое двоеженство. Страх перед наказанием заставлял его следить за ней, превращая каждый ее шаг в предосудительные поступки.

Два полюса

Наверное, Розанов и придумал обожание к великому писателю, чтобы оправдать свою связь с женщиной намного старше его, с которой он жил ради ее денег. В одном из своих писем к ней он ставит ей в вину такие разговоры о нем. Его целью было представить себя как мученика, которого завлекла роковая женщина, при этом подчеркнуть, что не один он пострадал, но и великий Достоевский. Так что сейчас отличить правду от вымысла практически невозможно. Ясно только одно: нельзя ставить знак равенства между Достоевским и Розановым ни по значимости таланта, ни по любви к Аполлинарии Прокофьевне.

Достоевский любил ее, но запутался, честно осознавал и признавался в этом. Он не мог бросить больную жену, написание своих романов, работу в журнале. Но также не мог оставить свою Полину, которая давала ему невероятное вдохновение. Самое главное, что ставит его несравненно выше Розанова: он понимал, что обижает любящих его женщин: жену, Полину и дочь, но не мог ничего изменить. Он писал о ее эгоизме, но любил именно такой. Не оправдывал себя, обливая ее грязью. Аполлинарии он прощал все, даже измену в Париже. Но она не поняла его и не простила.

Женские образы в романах Достоевского

Расставшись с Аполлинарией, Федор Васильевич продолжал любить, лишенный ее общества и обладания ею. Он, как великий художник, рисовал ее образ в своих произведениях. Критики, знакомясь с романами Достоевского, находили в них героинь, по описанию и по характеру соответствующих Сусловой. Это Катерина и Грушенька в «Братьях Карамазовых», Настасья Филипповна в «Идиоте» и, конечно же, Полина в «Игроке», недаром у нее даже имя его музы.

Последние годы

Со своим мужем Аполлинария воевала до 1898 года, когда он решился выдать ей вид на жительство. После этого прошло еще около пяти лет, пока, после долгих переговоров и уговоров, она согласилась на развод. Для Розанова у нее не было других слов, кроме как «мерзкая тварь и лжец». Больше всех страдала она. От грязных слухов, одиночества, чувства бездарно прожитой жизни, непонимания окружающих.

Воспитанница, которую она взяла, чтобы скрасить свое одиночество, утонула, умерли ее родители. С сестрой она не поддерживала никаких отношений. От матери ей остался большой дом в Севастополе, куда она переехала жить. Она содержала его в идеальной чистоте и проживала в нем со старой служанкой, которая никогда не оставляла ее. Она умерла в 1918 году в Крыму в полном одиночестве. Розанов умер в тот же год, что и она.

Эмансипэ

Французское слово “emansipe” стало следующим самоназванием для дам свободных нравов. Появилось это слово в 70-х годах 19-го века, но “застолбил” его в 90-х годах польский литератор Болеслав Прус , своим нашумевшим романом “Emancypantki ” . В прямом переводе с французского это слово значит “самовольный”, однако интересен и его латинский перевод. “Emansipatio” — так назывался латинский обряд, в процессе которого ребёнок освобождался от отцовской власти, причём отеческие права не уничтожались, а передавались другому лицу, и «эмансипируемый», таким образом, обретал не свободу, а нового отца и властителя. Слово “эмансипэ” полностью соответствовало огненной природе женщин-муз, которым очень нравилось
ощущение личной свободы и независимости, но которые вовсе и не думали бороться за какие-то свои права (как американские суфражистки). В конце 19-го века “эмансипэ” эпатировали общество не только единоличным проживанием, но и возможностью принимать у себя без всякого родственного контроля как отдельных мужчин так и целые компании. К злословью окружающих они были безразличны, власти предпочитали не замечать этих пикантных демимондок, так что “эмансипэ” отвоевали себе личное пространство, совершенно не собираясь этого делать. Они просто так жили. Им так было удобнее, а на условности в конце 19-го века можно было уже и наплевать.

Апполинария Суслова

К деньгам была равнодушна.

К славе – тайно завистлива.

Ума – среднего, скорее даже небольшого.

Но стиль, стиль…

В.В. Розанов

Известной на всю Россию музой-эмансипэ в конце 19-го века была Аполлинария Суслова, та, которая согласно причитаниям литературных критиков, “сломала жизнь” двум российским литературным гениям: Достоевскому и Розанову. Говорят, что её портрет замечательно смотрелся на каком-нибудь старинном медальоне: молодая незнакомка с нежными чертами лица, аккуратно уложенными волосами. В направленном слегка вниз и в сторону взгляде читается нежность, изящество и … неясная целеустремлённость. Ангелочком тут и не пахнет. И всё равно, глядя на неё, сразу представляешь пышные балы, свечи в золотых канделябрах, богатые угощения, вальсы и другие атрибуты блистательного XIX века. Но не тут-то было: вместо шикарных зал были прокуренные студенческие каморки, революционные настроения, бравада цинизмом и бескомпромиссный отказ от прошлых (и пошлых) традиций. Аполлинария была в самой сердцевине бури бунтующей молодёжи, участвовала в бурных дискуссиях, спорах и сходках. Здесь она любила быть первой и приковывать к себе вниманием. С ней почти никто не решался спорить, она “рекла”, а остальные внимали. На желающих оспорить сказанное ею — Суслова тут же бросалась коршуном и терзала “обидчика” всевозможными словами, совершенно не задумываясь к месту они или нет. Красноречие никогда не было её сильной стороной, однако, ей прощалось всё — мужчины любят страстных и сильных женщин. А оттого на студенческих демонстрациях Аполлинария всегда была в первых рядах, громко выкрикивала лозунги и всячески задирала полицейских и казаков. Была настолько яростной и решительной, что казалось ещё немного и она начнёт кусать морды казацких лошадей. Поэтому обычно именно её, разгневанную революционную фурию, жандармы первой тащили в участок, сажали в камеру с проститутками и воровками, а наутро отпускали. И она выходила под аплодисменты восхищенных её смелостью и неустрашимостью студентов и, что особенно важно, студенческих вожаков. Аполлинарии страшно нравилось делать их ручными одним только поворотом головы или неотвратимой силою своего взгляда. В её присутствии никто не мог чувствовать себя лидером. Все взгляды и все устремления должны были принадлежать ей…

Аполлинария (т.е. принадлежащая роду Аполлона, греческого божества Солнца) родилась в 1839 году в довольно незаурядной для своего времени семье. Её отец, Прокофий Григорьевич Суслов, принадлежал к так называемым нижегородским раскольникам. Был крепостным, но впоследствии выкупился, занялся торговлей, весьма преуспел в этом деле и стал фабрикантом. Разумеется, в связи с этим у

Суслова были свои особые взгляды на жизнь и воспитание дочерей (у Полины – так её называли все домашние – была младшая сестра Надя). Никакого патриархального гнёта и диктата, только свобода выбора. Сёстры окончили пансион благородных девиц, после которого барышням того времени следовало бы выйти замуж и родить как минимум двоих крепких и румяных деток, но такие мещанские интересы Сусловых только раздражали. Надежда мечтала стать врачом; что, конечно, абсолютно немыслимо для XIX века. А Полина, как и положено музе, находилась в неизбывном поиске поклонников и почитателей её красоты. Никаких особых талантов, кроме умения нравиться и отдавать распоряжения, за нею не наблюдалось, а потому было ясно: домашние хлопоты, порхание вокруг детей и, свойственное веку, ублажение мужа (счастливая доля замужних женщин) — это не про неё. Время шло. Сестра Наденька добилась возможности продолжить своё образование. Ей и ещё двум счастливицам было разрешено посещать лекции Сеченова и Боткина. Дальше – лучше: девушка поступила в Цюрихский университет, блестяще сдала все экзамены и действительно стала первой в России женщиной-врачом (терапевтом и гинекологом). И замуж Надя всё-таки вышла – за талантливого врача Фёдора Эрисмана. Полина же, наслаждаясь собой, верховодила в студенческих кружках, публично порицала свою красоту — специфическая черта, свойственная именно “эмансипэ”.

Роман с классиком

В 1861 году 22-х летняя Поленька, как это было принято у “продвинутой”
революционной молодёжи, оказалась на публичной лекции известного писателя Достоевского. Это посещение буквально “сорвало ей крышу”, ибо она с удивлением отметила, что во время чтения на неё практически никто не смотрел! Все взгляды были устремлены на невзрачного, пожёванного жизнью, почти что старичка, довольно вяло читавшего своё произведение. Такого невнимания к своей особе Поленька потерпеть не могла, а потому грызя полные губки, лихорадочно обдумывала, как изменить эту крайне неприятную ситуацию. Она тоже хотела такого внимания и даже больше, но как
этого добиться не понимала. Однако, мучилась революционная фея недолго — план атаки вызрел ещё до того как Достоевский дочитал до конца своё произведение. Вернувшись домой Суслова тут же написала великому литератору пылкое письмо, в совершенно не свойственной веку манере — полностью “раскрыла своё сердце”. Неопытный в таких стремительных курбетах и тщеславный Фёдор Михайлович, что называется “повёлся”. Конечно же не сразу, сначала он, в свойственной ему манере, помучил себя разговорами с самим собой. Всё сравнивал доводы и поводы: ведь у него же больная (но успевающая при этом наставлять ему рога с молодым любовником) жена …., трудности с деньгами…, проблемы с издателями… .
К тому же юной деве всего 22, а ему 41…. Наговорившись таким манером сам с собой вдоволь и, конечно же убедив себя, (а многие ли устоят от возможности такого авантажу!) Фёдор Михайлович осторожно засеменил мелкими шажками к расставленной Аполлинарией ловушке, походил вокруг, потом вздохнул, перекрестился и прыгнул в неё как в омут, застряв по самые уши. Суслову этот поступок даже слегка разочаровал — добыча слишком безропотно сдалась охотнику. Она хотела борьбы, яростного накала страсти, публичных встреч под роскошными ресторанными люстрами. А всё вышло как-то куцо, серенько и по мещански. Достоевский принял её на своей квартире, долго мялся, блеял что-то о необходимости подумать. И если бы не решительная Поленька так и не посмел бы уложить юную прелестницу себе в постель. Несколько встреч минули как несколько секунд и Аполлинарии захотелось публично засвидетельствовать свой приз — пройтись по Невскому под ручку с известным писателем. Чтобы все смотрели, шушукались, чтобы она ловила обрывки фраз: “Кто это с Достоевским?”, “Вы её знаете?” “Чертовски хороша!” и т.п. Но Федор Михайлович к такому повороту готов не был. Одно дело наслаждаться молодым, неумелым, но страстным телом в закрытой ото всего мира квартирке и совсем другое — появиться с ним на людях. Это ведь так неудобно, так неприлично, так … . Полечке пришлось приложить немалые усилия для того, чтобы вытащить своего первого любовника хотя бы на небольшую прогулку около дома. Достоевский сдался (а попробуй не сдайся музе!) и на полусогнутых выполз на послеобеденную прогулку. Скукожившись под взглядами знакомых («Да как он может при живой-то жене!») Фёдор Михайлович пошаркал немного по улице и тут же запросился домой. Даже придумал что-то про желудочные колики. Вернулись. Слегка взбешенная Полина (и её можно понять — ей сломали триумф) устроила первую выволочку своему любовнику (ах сколько их ещё будет!) Достоевский “экал”, “мекал”, всё норовил говорить про благопристойность и Поленька тонким женским чутьём поняла — здесь большого толку не будет. И впервые заскучала — на кой ляд ей чопорно по-домашнему слюнявивший её Достоевский, когда ей хотелось публичности и активного мужского внимания. Скоро она поняла, что в мещанской квартирке известного писателя ей своих целей не добиться. И тогда она начинает свои известные скандалы: то настаивала на разводе с «этой чахоточной», то требовала уехать, то опубликовать свою слабенькую повесть «Покуда» на страницах журнала «Время»… И вялая развалина Фёдор Михайлович на всё это соглашался, чем злил её несказанно. Скандалы не спасали — тонкий знаток человеческих душ, выдумывавший за своих книжных героев монологи целыми страницами, в жизни не понимал простейших вещей. Она усилила давление. В очередной раз поскандалив с “возлюбленным”, Суслова поехала в Париж. Ей виделось, что Достоевский не выдержит и вскорости примчится в город вечной любви. Вот он просит её о встрече — она отказывает. Он стучит и даже бьётся в дверь её номера — она неумолима. Он смиряется, посылает ей огромный букет цветов с запиской о раскаянии и сожалении… .

А ещё ей хотелось публичного скандала (непременно, чтобы все-все-все видели!). Потом такого же публичного примирения и признания в любви. Она не знала что выбрать: Достоевский, стоя на коленях, просто признаётся ей в любви или даёт ей пощёчину и, схватив за руку, тащит за собой. Сердце ныло по второму варианту — в нём было несомненно больше огня и мечтая о нём, она тихо таяла, как сливочное мороженное в креманке. Прошло три дня — о Достоевском не было слышно ни слуху ни духу. Подождав ещё пару дней, Поленька тут же завела себе натурального парижского “amoureux”, испанца со звучным именем Сальватор. Её новый petit ami был хорош — как положено испанцу ел глазами, говорил правильные комплименты, невзначай касался то одной то другой части её тела. Но масштаб личности был всё же не тот: одно дело всюду узнаваемый в Петербурге Достоевский, другое дело — рядовой Парижский “amoureux”. Потаскав его, как кутёнка из стороны в сторону (что испанцу очень не понравилось), Полинька снова заскучала. Но тут неожиданно снялся-таки с насиженных яиц “клуша”- Фёдор Михайлович. Суслова напряглась в ожидании! Сейчас он придёт просить о прощении! Сейчас, сейчас!

А зря, пора было бы понять, с кем она имеет дело. Великий писатель остался верен себе: и вовсе не в ресторане, и ни в каком отеле “Ритц”, а просто в в номере рядового отеля, tete-a-tete, гнусавым голосом завёл свою жалостливую песню про “Неужели … я не понимаю … Поля, а как же наши встречи?” Потом начал валяться у неё в ногах, истерить, а под конец зачал кричать на неё каким-то противным, тонким, бабьим голосом. Короче говоря, стёр в прах все её самые трогательные мечты. Они расстались, Достоевский дулся, сидя у себя в отеле, а Поленька всё никак не могла отказаться от несбывшихся мечт. Немного подумав, она решила не сдаваться и сделала новую, возможно последнюю, попытку: пришла к нему с ножом перед тем, как якобы отправиться к своему неверному любовнику Сальватору и заколоть его. Но корм был явно не в того коня — Достоевский снова, наплевав на своё самолюбие, заблеял просьбы оставить эту нелепую затею, et cetera. И вдруг предложил путешествие — вдвоём в Германию. Полина поначалу воспрянула духом, пометалась в мыслях туда-сюда, но выбирать пока было не из чего и она согласилась. Естественно, что в путешествии они с Фёдором Михайловичем окончательно рассорились и расстались — Полина не могла выносить эту пошленькую мещанскую интрижку. До неё наконец дошло, что больше из истории с Достоевским она выжать уже ничего не сможет. Углублённый в свою выдуманную книжную реальность, он никогда не сможет оценить нечаянный подарок судьбы — музу-эмансипэ у своего плеча. Достоевский был и оставался больным мещанчиком, неожиданно прорвавшимся к всероссийской славе. Вот как оценит он ту, кою судьба широким жестом презентовала ему, дабы Фёдор Михайлович смог прочувствовать натяжение главных струн жизни: «Аполлинария - больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства» , - равняя её под себя, с пониманием дела, писал о ней раздосадованный Достоевский. Ему даже в голову не приходило, что с помощью Поленьки Сусловой судьба пытается приподнять его над самим собой. Его, больного самолюбца, безжалостно и беззастенчиво обиравшего своих женщин, только бы ещё раз, в угоду своему маниакальному эгоизму, сделать ставку в игре в рулетку. Но, как уже говорилось выше, этот корм был не в того коня.

Весной 1864 г. умирает его жена Маша. Глядя на ее иссохший труп, великий гуманист записывает в блокноте: «Маша лежит на столе… Возлюбить человека, как самого себя по заповеди Христовой, невозможно…» Почти сразу же после похорон он предлагает Аполлинарии руку и сердце, но получает отказ — для неё Достоевского больше не существует. Она выжала из него всё, что могла и теперь, благодаря слухам была популярна в России не меньше его самого. Далеко не все читали его книжки, но про их роман знал почти каждый и уж точно — каждая. За ней цыганским табором (или, если хотите, собачьей свадьбой) уже ходили иные мужчины и она, словесно отрицая собственную красоту, просто купалась в фонтанах комплиментов восторженных поклонников. Ей было хорошо и она чувствовала себя на своём месте. Муза рождала любовь, преклонение и великие поступки.

Попытка новой жизни и замужество

Период большой страсти был долгим, почти двадцатилетним, но как всё хорошее он закончился — однажды Полина увидела у себя первую морщину, которую не удавалось свести никакими мазями и притираниями. Суслова впервые столкнулась со своей главной и безжалостной соперницей — железнобокой леди по имени “Старость”. В припадке безудержной ярости, разом бросив всех своих “amant”, она оставляет прежнюю жизнь и отправляется рядовой учителкой в глухое село под Тамбовом, где тогда жили её родители. Она не желает сдаваться, но пока ещё не знает, что делать и как быть. И вот на этом жизненном перепутье повстречал её никому тогда не ведомый 20-летний студентик 3-го курса историко-филологического факультета Васенька Розанов (ударение на втором слоге). Позже он напишет о этой встрече приятелю, очень точно угадав с природой музы-эмансипэ: «Острым взглядом опытной кокетки она поняла, что «ушибла» меня — говорила холодно, спокойно… Суслиха действительно была великолепна… Еще такой русской я не видел. Она была по стилю души совершенно нерусская, а если русская — то раскольница». Через четыре года после знакомства, сразу же превратившегося в интимную плотскую связь, в ноябре 1880 года В. Розанов и А. Суслова обвенчались (ей 41 , ему — 24), но Васенька ещё не знал чем это пахнет. А пахнуло на него ароматами настоящей страсти. Он-то думал немного поиграть в любовь с любовницей самого Достоевского и, укротив её (чего не мог сделать сам инженер человеческих душ!), сделать покорной мужу домашней курицей. Вот тут-то Суслова и показала ему — кто тут с кем будет играть и по каким правилам! Поленька (Господи! какая там Поленька — Аполлинария Прокофьевна!) давала образцовые уроки настоящей страсти человеку, надумавшему написать какой-то отвлечённый религиозно-философский трактат “О понимании”. Ох, уж и показала она ему это самое “Понимание”! Аполлинария устраивала мужу публичные сцены ревности, набрасывалась с кулаками на бедную коллегу мужа по гимназии, изменяла ему со всеми его знакомыми. А на отказавшего ей в плотском соитии студента написала кляузу от имени самого Розанова. Василий Васильевич стоически терпел, но временами не выдерживал и вместо того, чтобы сжать её суровой мужниной десницей и осадить на место — плакал и валялся в ногах у неверной жены. Но к исходу седьмого года фантасмагорической супружеской жизни сломался полностью и решил развестись с неуёмной музой — к этому времени он встретил другую женщину – покорную и скромную Варвару Дмитриевну. Вы думаете, Розанов сказал эмансипэ “Спасибо”, за то что не угас тоскливым сочинителем трактата «О понимании»? За то, что семилетней вытяжкой его жил она сделала его очень приличным писателем и религиозным мыслителем? Ни то и ни сё, как и прочее в его сумбурной жизни. Поначалу неблагодарный ВасильВасильевич мог только плакать и жаловаться. В 1890 году он с тоской и злобой писал ей длиннющее письмо слабака и моралиста (прямо чувствую, как у него дрожат от бессильной злости руки): «…Вы рядились в шелковые платья и разбрасывали подарки на право и лево, чтобы создать себе репутацию богатой женщины, не понимая, что этой репутацией Вы гнули меня к земле. Все видели разницу наших возрастов, и всем Вы жаловались, что я подлый развратник, что же могли они думать иное, кроме того, что я женился на деньгах, и мысль эту я нес все 7 лет молча… Вы меня позорили ругательством и унижением, со всякими встречными и поперечными толковали, что я занят идиотским трудом. Низкая Вы женщина, пустая и малодушная… оглянитесь на свою прошлую жизнь, посмотрите на свой характер и поймите хоть что-нибудь в этом… Плакать Вам над собой нужно, а Вы еще имеете торжествующий вид. Жалкая вы, и ненавижу я Вас за муку свою». Позже, успокоившись, в письмах своим друзьям он уже мог быть слегка объективным: «И действительно у меня была какая-то мистическая к ней привязанность: она была истинно благородна по участливости к бедным, ко всему бесприютному; один я знал истинную цену в ней скрываемых даров души,
погубленных даров, и всю глубину её несчастья – и вопреки всем видимостям, всем преступлениям – не мог отлипнуть от неё. Она очень точно это знала и знала, что вернётся ко мне, когда захочет, и встретит меня, таким, каким захочет. Самое тщеславие её, такого «цвета бордо» вытекало из несчастья её, одиночества её, сознания – что она никому, в сущности, на земле не нужна. И вот что приковывало меня к ногам её; как раба, как преступника к колодке. Всё я вынес, от всего отрёкся и остался с нею. …Суслиха вполне героический тип. «Исторических размеров». В другое время она – «наделала бы дел». Тут она безвременно увядала. Меня она никогда не любила и всемерно презирала, до отвращения; и только принимала от меня «ласки». Без «ласк» она не могла жить. К деньгам была равнодушна. К славе – тайно завистлива. Ума – среднего, скорее даже небольшого. Но стиль, стиль…» Так ничего и не понял ВасильВасильевич в женской породе, но годы с Сусловой полностью перевернули весь его духовный мир. Если в первой своей книге «О понимании» (которую не читал никто и никогда) он писал о достаточно отвлечённой философской проблематике, то после брака с Аполлинарией Прокофьевной буквально все его последующие сочинения были посвящены главному и единственному вопросу: “В чём смысл настоящей любви и брака и не является ли официальное христианство смертельным врагом того и другого?” А свою, вышедшую уже в начале ХХ века, книгу-исследование «Семейный вопрос в России» считал одним из главных своих сочинений. И этими книгами зачитывались в России миллионы людей! Желая прослыть покорителем любовницы самого Достоевского (пред образом которого он буквально обмирал) и столь жёстко и позорно обломавший на ней свои молодые ещё зубы, добрейший ВасильВасилич так и не понял множественность и вариативность женской природы. Зачёсывая всех дам под гребёнку покорной, нетребовательной и послушной жены, даже получив урок, он так и не понял, что в природе женской возможно всякое, в том числе и такие “штучки” как муза-эмансипэ и это НОРМАЛЬНО!

Аполлинария Прокофьевна Суслова

Достоевскому было сорок четыре года, а он уже не ждал от своей жизни ничего хорошего. Его донимали кредиторы, болезни близких – брата и жены... И вдруг на этом безрадостном фоне – страстный роман с Аполлинарией Сусловой, ставший сюжетным стержнем нового произведения – «Игрок».

Началось все неожиданно: он получил письмо. Аполлинария не скрывала, что влюблена в него. Он и сам видел, как загорались ее глаза, когда он читал свой «Мертвый дом» на литературных вечерах (она неизменно бывала везде, где можно было встретить писателя, увидеть, услышать). Прошло немного времени, и Федор Михайлович ответил ей взаимностью.

Многое в ней поражало Достоевского: готовность пойти на какой угодно подвиг и неистребимый эгоизм; нежелание мириться с нормами и приличиями, которые она считала предрассудками, а вместе с тем ее глубокое уважение к русским народным обычаям и традициям...

Крестьянка по рождению, она до пятнадцати лет росла в деревне, затем вместе с младшей сестрой Надеждой воспитывалась в одном из частных пансионов в Москве, куда определил их отец. Человек незаурядный, широко начитанный, Прокофий Суслов, будучи крепостным графа Шереметева, сумел накопить достаточно денег и выкупиться на свободу еще до отмены крепостного права. Получив вольную, остался на службе у графа, и в начале 1860-х годов уже исполнял обязанности управляющего делами и всеми огромными имениями Шереметева.

Считается, что Достоевский был первой любовью Аполлинарии, ее первой страстью. Писатель предложил ей поехать в Европу – там они будут все время вместе, одни: ни работы, ни кредиторов, ни расставаний. Но последовали хлопоты с журналом, ухудшение состояния жены – врачи настоятельно рекомендовали увезти ее из Петербурга – и Достоевский уговорил Суслову поехать пока одной.

Федор Михайлович занялся домашними делами: увез жену во Владимир, нашел надежного человека, чтоб присмотрел за пасынком Пашей… И вот – долгожданная встреча с Аполлинарией.

Она встретила его как-то безрадостно. «Я думала, что ты не приедешь, – протянула она. – Ты ведь прочитал мое письмо?»

Федор Михайлович получил это послание только на следующий день – оно ждало его в Париже:

«Все изменилось в несколько дней. Ты как-то говорил, что я не скоро могу отдать свое сердце. – Я его отдала в неделю по первому призыву, без борьбы, без уверенности, почти без надежды, что меня любят... Ты меня не знал, да и я сама себя не знала. Прощай, милый!»

Ее новый возлюбленный, студент-испанец Сальвадор, уже через две недели избегал встреч, а если они все-таки случались – объяснений. Клялся, что теперь очень занят и утомлен занятиями, сказывался больным, подсылал к ней приятеля, чтобы тот объяснил ей наконец, что он все так же страстно и благодарно любит ее, но встретиться с нею не может. А когда Суслова вдруг нечаянно встретила «умирающего» на улице, он объяснил ей, что уже выздоровел, прийти же не мог оттого, что в Америке у него объявился богатый дядюшка, к которому он должен уехать ненадолго, а может быть, и навсегда…

Аполлинария то убегала от Достоевского, то вновь возвращалась к нему. Федор Михайлович уговаривал ее уехать из Парижа, ведь испанец бросил ее бесповоротно. Она согласилась, и в начале сентября они отправились в Италию.

Достоевский стал замечать, что мысли его все чаще возвращаются к несчастной жене, брошенной им, почти умирающей, к Паше; он понял, что тоскует по России, и даже Полина не в силах освободить его от этой грусти. Они отправились до Берлина, где, как и условились еще в начале путешествия, должны были расстаться. Аполлинария уехала в Париж, а Достоевский перед возвращением в Петербург рискнул заехать в Гамбург, славившийся своими игорными домами…

Он проиграл все, до последней копейки. Полина прислала ему из Парижа 350 франков, и в конце октября он был уже в Петербурге.

«Аполлинария – больная эгоистка, – жаловался писатель сестре Сусловой, Надежде, вскоре после их окончательного разрыва. – Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны... Я люблю ее еще до сих пор, очень люблю, но я уже не хотел бы любить ее. Она не стоит такой любви. Мне жаль ее, потому что, предвижу, она вечно будет несчастна. Она никогда не найдет себе друга и счастья. Кто требует от другого всего, а сам избавляет себя от всех обязанностей, тот никогда не найдет счастья».

Сусловой было в ту пору двадцать семь лет. Ее дальнейшая жизнь и впрямь не сложилась: отъезд в провинцию, полицейский надзор, неудачный брак с Василием Розановым, который был на шестнадцать лет моложе ее, уход от него и долгая, всепоглощающая ненависть к покинутому мужу… Но тогда, после расставания с писателем, она долго не могла прийти в себя, посылала письма Достоевскому, на что-то втайне надеясь. Между тем шло время. Федор Михайлович похоронил первую жену, женился вторично. Анна Григорьевна, его молодая жена, тайком познакомилась с посланием нежданной соперницы. «Мне было холодно, я дрожала и даже плакала, – расскажет она потом. – Я боялась, что старая привязанность возобновится и что любовь его ко мне исчезнет».

Роль разлучницы, к счастью, не удалась Сусловой. Любопытные вещи о характере этой женщины написал ее бывший муж, писатель и ученый Василий Розанов, чью жизнь, говорят, она превратила в настоящий ад:

«Уже лет 43-х влюбилась в студента Гольдовского (прелестный юноша), жида, гостившего у нас летом. Влюбилась безумно «последней любовью». А он любил другую... Его одно неосторожное письмо ко мне с бранью на Александра III она переслала жандармскому полковнику в Москве, и его «посадили», да и меня стали жандармы «тягать на допросы». Мачеху его, своего друга Анну Осиповну Гольдовскую, обвинила перед мужем в связи с этим студентом Гольдовским и потребовала, чтобы я ему, своему другу – ученику – писал ругательские письма. Я отказался. Она бросила меня».

Розанов в конце концов обрел настоящую любовь, но был вынужден довольно долго находиться в роли невенчаного супруга, вечного любовника собственной жены, отца детей, считавшихся незаконнорожденными, поскольку Суслова двадцать лет не давала ему развода. Поистине эта женщина приносила несчастья другим: поселившись в Нижнем Новгороде, она взяла на воспитание девочку, но спустя время ребенок утонул.

Конечно, Аполлинария Суслова была властной и увлекающейся натурой, но нам ли судить ее? Не будь ее, возможно бы, и не было иных блистательных женских образов в романах Достоевского и откровенных розановских книг…

Она провела остаток жизни в одиночестве и умерла в Севастополе в 1918 году. Сохранились три письма Достоевского к ней. Остальные так и не разысканы до сих пор.

К ней применимы все эпитеты — яркая, незабываемая, талантливая, пустая, надменная, скандальная… Может быть, именно за это «сопряжение несопряжимого» и любили Аполлинарию Суслову два русских гения — Федор Достоевский и Василий Розанов.

К ней применимы все эпитеты — яркая, незабываемая, талантливая, пустая, надменная, скандальная… Может быть, именно за это «сопряжение несопряжимого» и любили Аполлинарию Суслову два русских гения — Федор Достоевский и Василий Розанов? Но такая любовь принесла им лишь страдания. Впрочем, и сама она от этих страстей ничего не выиграла, видимо, умела лишь разрушать, искусство созидать было не для нее.
Ослеплена гением

ЕЕ ОТЕЦ, Прокофий Суслов, начал жизнь крепостным крестьянином графов Шереметевых, а затем выбился в купцы и фабриканты. Дочерям Аполлинарии и Надежде он решил дать настоящее образование. Надежда стала первой русской женщиной-врачом, а Аполлинария…

Сначала она училась в пансионе благородных девиц, потом семья Сусловых перебралась в Петербург, и здесь девушка стала посещать лекции в университете. Сразу попала в водоворот студенческого движения: политическая борьба, демонстрации. В 1861 году Аполлинария Суслова впервые услышала Достоевского. Ему было сорок, ей двадцать один. Он — маститый писатель, его лекции имеют успех у молодежи.

Любопытен портрет Сусловой той поры в воспоминаниях дочери писателя — Любови Федоровны Достоевской: «Полина приехала из русской провинции, где у нее были богатые родственники, посылавшие ей достаточно денег для того, чтобы удобно жить в Петербурге.

Каждую осень она записывалась студенткой в университет, но никогда не занималась и не сдавала экзамены. Однако она усердно ходила на лекции, флиртовала со студентами, ходила к ним домой, мешая им работать, подстрекала их к выступлениям, заставляла подписывать протесты, принимала участие во всех политических манифестациях, шагала во главе студентов, неся красное знамя, пела Марсельезу, ругала казаков и вела себя вызывающе… Полина присутствовала на всех балах, всех литературных вечерах студенчества, танцевала с ними, аплодировала, разделяла все новые идеи, волновавшие молодежь… Она вертелась вокруг Достоевского и всячески угождала ему. Достоевский не замечал этого. Тогда она написала ему письмо с объяснением в любви.

Это письмо было найдено в бумагах отца, оно было простым, наивным и поэтичным. Можно было предположить, что писала его робкая молодая девушка, ослепленная гением великого писателя. Достоевский, растроганный, читал письмо Полины…»

Объективна ли была дочь писателя, судить не нам. Но то, что у Достоевского и молодой студентки завязался роман, известно доподлинно. Переписка. Тайные встречи. Литературная помощь. В семейном журнале братьев Достоевских «Время» появляется повесть Сусловой — слабая, претенциозная…

Их отношения можно было охарактеризовать как любовь-ненависть. От Аполлинарии Федор Михайлович постоянно слышал упреки, требования развестись со «своей чахоточной женой». Потом Достоевский напишет: «Аполлинария — больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважении других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям».
Крайние средства

ПОСЛЕ очередной ссоры вместо запланированной совместной поездки в Европу Суслова отправилась в Париж одна. Достоевский приехал во Францию чуть позже… Аполлинария даже и не ждала его. У нее появился некий господин из тех, кто нравился женщинам. Вот как вспоминает Любовь Федоровна Достоевская о дальнейшем развитии событий: «Весной Полина написала отцу из Парижа и сообщила о неудачном окончании ее романа. Французский возлюбленный обманул, но у нее не хватало сил покинуть его, и она заклинала отца приехать к ней в Париж. Так как Достоевский медлил с приездом, Полина грозилась покончить с собой — излюбленная угроза русских женщин.

Напуганный отец наконец поехал во Францию и сделал все возможное, чтобы образумить безутешную красавицу. Но так как Полина нашла Достоевского слишком холодным, то прибегла к крайним средствам. В один прекрасный день она явилась к моему отцу в 7 часов утра, разбудила его и, вытащив огромный нож, заявила, что ее возлюбленный — подлец, она хочет вонзить ему этот нож в глотку и сейчас направляется к нему, но сначала хотела еще раз увидеть моего отца…

Я не знаю, позволил ли Федор Михайлович себя одурачить этой вульгарной комедией, во всяком случае, он посоветовал Полине оставить свой нож в Париже и сопровождать его в Германию. Полина согласилась, это было именно то, чего она хотела».

«Я до сих пор ее люблю…»

ПОСЛЕ смерти первой жены Достоевский предложил Сусловой выйти за него, но она отказалась. Их отношения продолжали оставаться нервными, неясными, мучительными прежде всего для Федора Михайловича. Для Сусловой Достоевский был не великий писатель, а всего лишь поклонник, книг его она почти не читала, так что весь богатейший внутренний мир Федора Михайловича для нее словно и не существовал. И когда Достоевский написал Аполлинарии в одном из писем: «О милая, я не к дешевому необходимому счастью приглашаю тебя…», для нее это были лишь слова, скользнувшие мимо ушей.

А услышала те слова молодая стенографистка Анна Сниткина: она была согласна на любое приглашение, к любому счастью — лишь бы с Достоевским. Сниткина готова была раствориться в нем, пожертвовать себя ему. А Аполлинария жаждала отнюдь не покорного служения гению, но личной свободы…

После окончания романа с Достоевским Суслова сожгла многие компрометирующие ее бумаги, в том числе и письма к ней писателя. Тайны их бурных и необычных отношений так и канули в историю, оставив исследователям только догадки и предположения.

Ну а критики не раз находили черты Сусловой в некоторых образах великого классика — Полины («Игрок»), Настасьи Филипповны («Идиот»), Катерины и Грушеньки («Братья Карамазовы»). Уже расставшись с Аполлинарией, Достоевский напишет: «Я люблю ее до сих пор, очень люблю, но уже не хотел бы любить ее».
«Вы насмехались надо мной…»

КОГДА Василий Розанов познакомился с Сусловой, он был еще гимназистом, ей — далеко за тридцать. Розанов знал, что Аполлинария была любовницей самого Достоевского, и для него, отчаянного поклонника великого писателя, одного этого уже было достаточно, чтобы проявить к ней интерес. В дневнике Розанова есть короткая запись: «Знакомство с Аполлинарией Прокофьевной Сусловой. Любовь к ней. Суслова меня любит, и я ее очень люблю. Это самая замечательная из встречавшихся мне женщин…» 11 ноября 1880 года Розанов получил свидетельство: «От ректора Императорского Московского Университета студенту 3-го курса историко-филологического факультета Василию Розанову в том, что к вступлению его в законный брак со стороны университета препятствий нет». Невесте — 40 лет, жениху — 24.

Может, благодаря Сусловой Розанов и стал знаменитым Розановым, одним из самых оригинальных и парадоксальных русских мыслителей. Но из-за разницы в возрасте и взбалмошного характера Аполлинарии их семейная жизнь постепенно становилась кошмаром. Она не только пилила своего молодого мужа, но и устраивала ему дикие сцены ревности с «публичным мордобитием». И все это шло параллельно с ее собственными «вольностями», флиртом и интрижками с молодыми друзьями мужа. Розанов, безусловно, страдал от выходок своей жены.

Как утверждает в своих воспоминаниях дочь Розанова, Татьяна, «Суслова насмехалась над ним, говоря, что он пишет какие-то глупые книги, очень оскорбляла, а в конце концов бросила его. Это был большой скандал в маленьком провинциальном городе».

Суслова дважды уходила от Розанова. Как ни странно, он все ей прощал и просил вернуться обратно. В одном из писем 1890 года Розанов писал Сусловой: «…Вы рядились в шелковые платья и разбрасывали подарки на право и лево, чтобы создать себе репутацию богатой женщины, не понимая, что этой репутацией Вы гнули меня к земле. Все видели разницу наших возрастов, и всем Вы жаловались, что я подлый развратник, что же могли они думать иное, кроме того, что я женился на деньгах, и мысль эту я нес все 7 лет молча… Вы меня позорили ругательством и унижением, со всякими встречными и поперечными толковали, что я занят идиотским трудом».

Но, с другой стороны, не желал ли он сам видеть в ней одну из любимых своих героинь Достоевского? В таком случае кто из этих героинь устраивал ему дикие сцены, унижал, изменял, тиранил? Они у Достоевского все как на подбор… Розанов держался недолго. Ему посчастливилось повстречать другую женщину, свою будущую жену Варвару Дмитриевну.
***

ЦЕЛЫХ 20 лет Аполлинария не давала Розанову развода, обрекая новую семью на дополнительные трудности и страдания. И страдала сама. Умерла Суслова в 1918 году в возрасте 78 лет. Через год скончался и Розанов. Незадолго до смерти он вспомнил об Аполлинарии: «С ней было трудно, но ее было невозможно забыть».

Многие историки пишут, что этой женщиной была прожита пустая и бездарная жизнь, что она не оставила после себя ни доброй памяти, ни детей. И это чистая правда. Но есть и другая правда: эту странную женщину любили два гения земли Русской — Достоевский и Розанов.

Оригинал записи и комментарии на