1921 год эйнштейн получил нобелевскую премию. Нобелевская премия по физике

Было очевидно, что когда-нибудь Эйнштейн получит Нобелевскую премию по физике. На самом деле он уже даже дал согласие, когда это случится, премиальные деньги перевести своей первой жене Милеве Марич. Вопрос был только в том, когда это произойдёт. И за что.

Когда в ноябре 1922 было объявлено, что ему присуждена премия за 1921 год, появились новые вопросы: почему так поздно? И почему «особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта»?

Бытует такая легенда: Эйнштейн узнал, что победителем наконец стал он, на пути в Японию. «Нобелевская премия присуждена вам. Подробности письмом», - гласила телеграмма, отправленная 10 ноября. Однако на самом деле его предупредили об этом задолго до поездки, сразу же, как только в сентябре Шведская академия приняла своё решение.

Даже зная, что он наконец выиграл, Эйнштейн не счёл возможным отложить поездку - в какой-то мере и из-за того, что его обходили так часто, что это уже стало его раздражать.

1910-е

Впервые он был номинирован на эту премию в 1910 году Вильгельмом Оствальдом, лауреатом Нобелевской премии по химии, за девять лет до того отказавшимся принять Эйнштейна на работу. Оствальд ссылался на специальную теорию относительности, подчёркивая, что это фундаментальная физическая теория, а не просто философия, как утверждали некоторые недоброжелатели Эйнштейна. Эту точку зрения он отстаивал снова и снова, повторно выдвигая Эйнштейна ещё несколько лет подряд.

Шведский нобелевский комитет строго следовал предписанию завещания Альфреда Нобеля: Нобелевская премия присуждается за «наиболее важное открытие или изобретение». Члены комитета считали, что теория относительности не соответствует точно ни одному из этих критериев. Поэтому они отвечали, что «прежде чем согласиться с этой теорией, и в частности присудить за неё Нобелевскую премию», следует дождаться её более явного экспериментального подтверждения.

Бытует такая легенда: Эйнштейн узнал, что победителем наконец стал он, на пути в Японию. Однако на самом деле его предупредили об этом задолго до поездки

В течение всего следующего десятилетия Эйнштейна продолжали номинировать на Нобелевскую премию за работу по созданию теории относительности. Он получил поддержку многих выдающихся теоретиков, например Вильгельма Вина. Правда, Хендрик Лоренц, всё ещё скептически относившийся к этой теории, в их число не входил. Основным препятствием было то, что в то время в комитете подозрительно относились к чистым теоретикам. В период с 1910 по 1922 год трое из пяти членов комитета были из шведского Уппсальского университета, известного пылким пристрастием к усовершенствованию экспериментальной техники и измерительных приборов. «В комитете доминировали шведские физики, известные своей любовью к экспериментам, - замечает Роберт Марк Фридман, историк науки из Осло. - Прецизионное измерение они считали высшей целью своей науки». Это была одна из причин, почему Максу Планку пришлось ждать до 1919 года (ему была присуждена премия за 1918 год, не вручавшаяся в предыдущем году), а Анри Пуанкаре вообще Нобелевской премии не получил.

1919 год

В ноябре 1919 года пришло волнующее известие: наблюдение солнечного затмения в значительной мере подтвердило теорию Эйнштейна; 1920 год стал годом Эйнштейна. К этому времени Лоренц уже не был настроен столь скептически. Одновременно с Бором и ещё шестью другими учёными, официально имевшими право номинировать на Нобелевскую премию, он высказался в поддержку Эйнштейна, делая акцент на завершённости его теории относительности. (Планк тоже написал письмо в поддержку Эйнштейна, но оно опоздало, поступив после окончания срока выдвижения кандидатов.) Как утверждалось в письме Лоренца, Эйнштейн «стоит в одном ряду с самыми выдающимися физиками всех времён». Письмо Бора было столь же ясным: «Здесь мы имеем дело с достижением основополагающей важности».

Вмешалась политика. До сих пор главное оправдание отказа в присуждении Нобелевской премии было чисто научным: работа полностью теоретическая, не основана на эксперименте и, как кажется, не связана с открытием новых законов. После наблюдения затмения, объяснения сдвига орбит Меркурия и других экспериментальных подтверждений эти возражения всё ещё высказывались, но теперь в них звучало скорее предубеждение, связанное как с различием культурных уровней, так и с предвзятым отношением к самому Эйнштейну. Для критиков Эйнштейна тот факт, что он внезапно стал суперзвездой, самым известным учёным в международном масштабе со времён, когда укротитель молний Бенджамин Франклин был кумиром парижских улиц, скорее был свидетельством его склонности к саморекламе, а не того, что он достоин присуждения Нобелевской премии.

1921 год

Хорошо ли, плохо ли, но в 1921 году эйнштейномания достигла апогея, а его работы обрели широкую поддержку как среди теоретиков, так и среди экспериментаторов. В их числе был немец Планк, а среди иностранцев - Эддингтон. За Эйнштейна высказалось четырнадцать человек, официально имевших право выдвигать претендентов, - гораздо больше, чем за любого из его конкурентов. «Эйнштейн, как и Ньютон, далеко превосходит всех своих современников», - написал Эддингтон. В устах члена Королевского общества это была высшая похвала.

Теперь комитет поручил сделать доклад о теории относительности Альвару Гульстранду, профессору офтальмологии из университета в Уппсале, лауреату Нобелевской премии по медицине за 1911 год. Не будучи компетентным ни в физике, ни в математическом аппарате теории относительности, он резко, но безграмотно критиковал Эйнштейна. Гульстранд явно намеревался отклонить кандидатуру Эйнштейна любым способом, поэтому в своём пятидесятистраничном докладе он, например, утверждал, что изгибание светового луча на самом деле не может служить истинной проверкой теории Эйнштейна. Он говорил, что результаты Эйнштейна не подтверждены экспериментально, но, даже если это и так, остаются другие возможности объяснить это явление в рамках классической механики. Что же касается орбит Меркурия, заявлял Гульстранд, «без дальнейших наблюдений вообще непонятно, соответствует ли теория Эйнштейна экспериментам, в которых определялась прецессия его перигелия». А эффекты специальной теории относительности, по его словам, «лежат за границей ошибки эксперимента». Как человека, стяжавшего лавры изобретением аппаратуры для прецизионных оптических измерений, Гульстранда в теории Эйнштейна, по-видимому, особенно возмущал тот факт, что длина жёсткой измерительной линейки может меняться в зависимости от движения наблюдателя.

Отсутствие Нобелевской премии у Эйнштейна начало негативно сказываться не столько на Эйнштейне, сколько на самой премии

Хотя некоторые члены всей Академии отдавали себе отчёт, что возражения Гульстранда наивны, преодолеть это препятствие было нелегко. Он был уважаемым, популярным шведским профессором. Он и публично, и в узком кругу настаивал, что великая премия Нобеля не должна присуждаться в высшей степени спекулятивной теории, вызывающей необъяснимую массовую истерию, окончания которой можно ожидать в самом скором времени. Вместо того чтобы найти другого докладчика, Академия сделала нечто, что в меньшей степени (а может, и в большей) можно было считать публичной пощёчиной Эйнштейну: академики проголосовали за то, чтобы не выбирать никого и в качестве эксперимента перенести на другой год присуждение премии за 1921 год.

Зашедшая в тупик ситуация угрожала стать неприличной. Отсутствие Нобелевской премии у Эйнштейна начало негативно сказываться не столько на Эйнштейне, сколько на самой премии.

1922 год

Спасение пришло от физика-теоретика Карла Вильгельма Озеена из университета в Уппсале, ставшего членом Нобелевского комитета в 1922 году. Озеен был коллегой и другом Гульстранда, что помогло ему осторожно справиться с некоторыми маловразумительными, но упрямо отстаиваемыми возражениями офтальмолога. Но Озеен понимал, что вся эта история с теорией относительности зашла столь далеко, что лучше применить другую тактику. Поэтому именно он приложил немалые усилия, чтобы премия была присуждена Эйнштейну «за открытие закона фотоэлектрического эффекта».

Каждая часть этой фразы была тщательно обдумана. Конечно, номинировалась не теория относительности. Хотя некоторые историки так считают, но по сути это была и не теория квантов света Эйнштейна, даже несмотря на то, что главным образом имелась в виду соответствующая статья за 1905 год. Премия вообще была не за какую-либо теорию, а за открытие закона. В докладе за предыдущий год обсуждалась «теория фотоэлектрического эффекта» Эйнштейна, но Озеен ясно обозначил другой подход к проблеме, назвав свой доклад «Закон фотоэлектрического эффекта Эйнштейна». Озеен не останавливался подробно на теоретических аспектах работы Эйнштейна. Вместо этого он вёл речь о предложенном Эйнштейном и подтверждённом с достоверностью экспериментами законе природы, который был назван фундаментальным. А именно, подразумевались математические формулы, показывающие, как можно объяснить фотоэлектрический эффект, если предположить, что свет испускается и поглощается дискретными квантами, и каким образом это соотносится с частотой света.

Озеен также предложил вручить Эйнштейну премию, не вручённую в 1921 году, что позволяло Академии использовать это как основание для одновременного вручения премии за 1922 год Нильсу Бору, учитывая, что его модель атома строилась на законах, которые объясняют фотоэлектрический эффект. Это был разумно выписанный билет на двоих, гарантировавший, что два величайших теоретика того времени становятся нобелевскими лауреатами, не вызывая раздражения консервативных академических кругов. Гульстранд согласился. Аррениус, встретивший Эйнштейна в Берлине и очарованный им, был готов принять неизбежное. Шестого сентября 1922 года в Академии прошло голосование: Эйнштейн получил премию за 1921 год, а Бор, соответственно, за 1922 год. Итак, Эйнштейн стал обладателем Нобелевской премии за 1921 год, которая, согласно официальной формулировке, была вручена «за заслуги перед теоретической физикой и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта». И здесь, и в письме секретаря Академии, официально извещавшем об этом Эйнштейна, было добавлено явно необычное разъяснение. В обоих документах особо подчёркивалось, что премия присуждается «не принимая во внимание ваши теории относительности и гравитации, важность которых будет оценена после их подтверждения». Кончилось тем, что Эйнштейн не получил Нобелевскую премию ни за специальную, ни за общую теорию относительности и ни за что другое, кроме фотоэлектрического эффекта.

Эйнштейн пропустил 10 декабря официальную церемонию вручения премии. После долгих препирательств о том, надо ли считать его немцем или швейцарцем , премию вручили немецкому послу

То, что именно фотоэлектрический эффект позволил Эйнштейну получить премию, походило на плохую шутку. При выводе этого «закона» он основывался главным образом на измерениях, сделанных Филиппом Ленардом, который теперь был самым страстным участником кампании гонений на Эйнштейна. В работе 1905 года Эйнштейн хвалил «новаторскую» работу Ленарда. Но после антисемитского митинга 1920 года в Берлине они стали злейшими врагами. Поэтому Ленард был разъярён вдвойне: несмотря на его противодействие, Эйнштейн премию получил, и, что хуже всего, за работу в той области, где первопроходцем был он, Ленард. Он написал разъярённое письмо в Академию - единственный полученный официально протест, - где утверждал, что Эйнштейн неправильно понимает реальную природу света и, кроме того, он еврей, заигрывающий с публикой, что чуждо духу истинно немецкого физика.

Эйнштейн пропустил 10 декабря официальную церемонию вручения премии. В это время он на поезде путешествовал по Японии. После долгих препирательств о том, надо ли считать его немцем или швейцарцем, премию вручили немецкому послу, хотя в документах было указано оба гражданства.

Речь председателя Комитета Аррениуса, представлявшего Эйнштейна, была тщательно выверена. «Вероятно, среди живущих сейчас физиков нет такого, чьё имя было бы столь широко известно, как имя Альберта Эйнштейна, - начал он. - Его теория относительности стала центральной темой большинства дискуссий». Затем он с явным облегчением продолжил, что «главным образом это имеет отношение к эпистемологии и поэтому вызывает жаркие споры в философских кругах».

В тот год премия в денежном выражении составляла 121 572 шведские кроны, или 32 250 долларов, что больше чем в десять раз превосходило среднее жалование профессора за год. Согласно договору при разводе с Милевой Марич, Эйнштейн часть этой суммы направил непосредственно в Цюрих, поместив их в трастовый фонд, доход от которого должна была получать она и их сыновья. Остальное было отправлено на счёт в Америку, процентами от которого она тоже могла пользоваться.

В конечном счёте Марич потратила деньги на покупку трёх доходных домов в Цюрихе.

Книга ПРЕДОСТАВЛЕНА издательством Corpus

Премия за 1921 год

Было очевидно, что когда-нибудь Эйнштейн получит Нобелевскую премию по физике. На самом деле он уже даже дал согласие, когда это случится, премиальные деньги перевести своей первой жене Милеве Марич. Вопрос был только в том, когда это произойдет. И за что.

Когда в ноябре 1922 было объявлено, что ему присуждена премия за 1921 год, появились новые вопросы: почему так поздно? И почему “особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта”?

Бытует такая легенда: Эйнштейн узнал, что победителем наконец стал он, на пути в Японию. “Нобелевская премия присуждена вам. Подробности письмом”, – гласила телеграмма, отправленная 10 ноября. Однако на самом деле его предупредили об этом задолго до поездки, сразу же, как только в сентябре Шведская академия приняла свое решение.

Даже зная, что он наконец выиграл, Эйнштейн не счел возможным отложить поездку – какой-то мере и из-за того, что его обходили так часто, что это уже стало его раздражать.

Впервые он был номинирован на эту премию в 1910 году Вильгельмом Оствальдом, лауреатом Нобелевской премии по химии, за девять лет до того отказавшимся принять Эйнштейна на работу. Оствальд ссылался на специальную теорию относительности, подчеркивая, что это фундаментальная физическая теория, а не просто философия, как утверждали некоторые недоброжелатели Эйнштейна. Эту точку зрения он отстаивал снова и снова, повторно выдвигая Эйнштейна еще несколько лет подряд.

Шведский Нобелевский комитет строго следовал предписанию завещания Альфреда Нобеля: Нобелевская премия присуждается за “наиболее важное открытие или изобретение”. Члены комитета считали, что теория относительности не соответствует точно ни одному из этих критериев. Поэтому они отвечали, что “прежде чем согласиться с этой теорией, и в частности присудить за нее Нобелевскую премию”, следует дождаться ее более явного экспериментального подтверждения 2 .

В течение всего следующего десятилетия Эйнштейна продолжали номинировать на Нобелевскую премию за работу по созданию теории относительности. Он получил поддержку многих выдающихся теоретиков, например Вильгельма Вина. Правда, Лоренц, все еще скептически относившийся к этой теории, в их число не входил. Основным препятствием было то, что в то время в комитете подозрительно относились к чистым теоретикам. В период с 1910 по 1922 год трое из пяти членов комитета были из шведского Упсальского университета, известного пылким пристрастием к усовершенствованию экспериментальной техники и измерительных приборов. “В комитете доминировали шведские физики, известные своей любовью к экспериментам, – замечает Роберт Марк Фридман, историк науки из Осло. – Прецизионное измерение они считали высшей целью своей науки”. Это была одна из причин, почему Максу Планку пришлось ждать до 1919 года (ему была присуждена премия за 1918 год, не вручавшаяся в предыдущем году), а Анри Пуанкаре вообще Нобелевской премии не получил 3 .

В ноябре 1919 года пришло волнующее известие: наблюдение солнечного затмения в значительной мере подтвердило теорию Эйнштейна, – 1920 год стал годом Эйнштейна. К этому времени Лоренц уже не был настроен столь скептически. Одновременно с Бором и еще шестью другими учеными, официально имевшими право номинировать на Нобелевскую премию, он высказался в поддержку Эйнштейна, делая акцент на завершенности его теории относительности. (Планк тоже написал письмо в поддержку Эйнштейна, но оно опоздало, поступив после окончания срока выдвижения кандидатов.) Как утверждалось в письме Лоренца, Эйнштейн “стоит в одном ряду с самыми выдающимися физиками всех времен”. Письмо Бора было столь же ясным: “Здесь мы имеем дело с достижением основополагающей важности” 4 .

Вмешалась политика. До сих пор главное оправдание отказа в присуждении Нобелевской премии было чисто научным: работа полностью теоретическая, не основана на эксперименте и, как кажется, не связана с “открытием” новых законов. После наблюдения затмения, объяснения сдвига орбит Меркурия и других экспериментальных подтверждений эти возражения все еще высказывались, но теперь в них звучало скорее предубеждение, связанное как с различием культурных уровней, так и с предвзятым отношением к самому Эйнштейну. Для критиков Эйнштейна тот факт, что он внезапно стал суперзвездой – самым известным ученым в международном масштабе со времен, когда укротитель молний Бенджамин Франклин был кумиром парижских улиц, скорее было свидетельством его склонности к саморекламе, а не того, что он достоин присуждения Нобелевской премии.

Такой подтекст явно чувствовался во внутреннем семистраничном докладе, написанном Аррениусом, председателем Нобелевского комитета. Аррениус разъяснял, почему Эйнштейну не будет присуждена премия за 1920 год. Он указывал, что результаты наблюдения затмения неоднозначны и ученые еще не подтвердили предсказание теории, согласно которому идущий от солнца свет благодаря притяжению солнца сдвигается в красную область спектра. Он также цитировал дискредитирующую аргументацию Эрнста Герке, антисемита, критика релятивистской теории, одного из устроителей знаменитого антиэйнштейновского съезда, который прошел летом того же года в Берлине. Герке утверждал, что и другие теории могут объяснить сдвиг орбит Меркурия.

За кулисами Филипп Ленард, другой ведущий критик Эйнштейна из числа антисемитов, вел подготовку к крестовому походу против него. (На следующий год Ленард выдвинул Герке кандидатом на получение премии!) Свен Гедин, известный шведский путешественник, географ и видный член Академии, вспоминал позднее, что Ленард приложил немало усилий, чтобы заставить его и всех остальных поверить, что “теория относительности в действительности не является открытием” и что доказательств ее справедливости нет 5 .

В своем докладе Аррениус цитировал “убедительную критику странностей общей теории относительности Эйнштейна”, представленную Ленардом. Свою точку зрения Ленард излагал как критику физических идей, не основанных на эксперименте и конкретных открытиях. Но, хотя и неявно, в докладе сильно чувствовалась враждебность Ленарда, выраженная такими словами, как, например, “философствование”, которое он считал характерной чертой “еврейской науки” 6 .

Поэтому в 1920 году премия досталась другому выпускнику Цюрихского политеха, Шарлю Эдуарду Гийому, который был научной противоположностью Эйнштейну. Этот человек был директором Международного бюро мер и весов. Его скромный вклад в науку связан с уточнением эталонов, используемых при измерениях, и открытием металлических сплавов, имевших практическое применение, в частности, при изготовлении мерных стержней. “Когда физическое сообщество стало участником невероятного интеллектуального приключения, казалось поразительным, что именно достижения Гийома, результат рутинной работы и бесхитростных теоретических расчетов, были сочтены маяком, указавшим путь к успеху, – говорит Фридман. – Даже противники теории относительности признали выдвижение Гийома странным” 7 .

Хорошо ли, плохо ли, но в 1921 году эйнштейномания достигла апогея, а его работы обрели широкую поддержку как среди теоретиков, так и среди экспериментаторов. В их числе был такой немец, как Планк, а среди иностранцев – Эддингтон. За Эйнштейна высказалось четырнадцать человек, официально имевших право выдвигать претендентов, гораздо больше, чем за любого из его конкурентов. “Эйнштейн, как и Ньютон, далеко превосходит всех своих современников”, – написал Эддингтон. В устах члена Королевского общества это была высшая похвала 8 .

Теперь комитет поручил сделать доклад о теории относительности Альвару Гульстранду, профессору офтальмологии из университета в Упсале, лауреату Нобелевской премии по медицине за 1911 год. Не будучи компетентным ни в физике, ни в математическом аппарате теории относительности, он резко, но безграмотно критиковал Эйнштейна. Гульстранд явно намеревался отклонить кандидатуру Эйнштейна любым способом, поэтому в своем пятидесятистраничном докладе он, например, утверждал, что изгибание светового луча на самом деле не может служить истинной проверкой теории Эйнштейна. Он говорил, что результаты Эйнштейна не подтверждены экспериментально, но, даже если это и так, остаются другие возможности объяснить это явление в рамках классической механики. Что же касается орбит Меркурия, заявлял Гульстранд, “без дальнейших наблюдений вообще непонятно, соответствует ли теория Эйнштейна экспериментам, в которых определялась прецессия его перигелия”. А эффекты специальной теории относительности, по его словам, “лежат за границей ошибки эксперимента”. Как человека, стяжавшего лавры изобретением аппаратуры для прецизионных оптических измерений, Гульстранда в теории Эйнштейна, по-видимому, особенно возмущал тот факт, что длина жесткой измерительной линейки может меняться в зависимости от движения наблюдателя 9 .

Хотя некоторые члены всей Академии отдавали себе отчет, что возражения Гульстранда наивны, преодолеть это препятствие было нелегко. Он был уважаемым, популярным шведским профессором. Он и публично, и в узком кругу настаивал, что великая премия Нобеля не должна присуждаться в высшей степени спекулятивной теории, вызывающей необъяснимую массовую истерию, окончания которой можно ожидать в самом скором времени. Вместо того чтобы найти другого докладчика, Академия сделала нечто, что в меньшей степени (а может, и в большей) можно было считать публичной пощечиной Эйнштейну: академики проголосовали за то, чтобы не выбирать никого и в качестве эксперимента перенести на другой год присуждение премии за 1921 год.

Зашедшая в тупик ситуация угрожала стать неприличной. Отсутствие Нобелевской премии у Эйнштейна начало негативно сказываться не столько на Эйнштейне, сколько на самой премии. “Представьте себе на мгновение, что скажут через пятьдесят лет, если имени Эйнштейна не окажется в списке лауреатов Нобелевской премии”, – писал в 1922 году французский физик Марсель Бриллюэн, выдвигая кандидатуру Эйнштейна 10 .

Спасение пришло от физика-теоретика Карла Вильгельма Озеена из университета в Упсале, ставшего членом Нобелевского комитета в 1922 году. Озеен был коллегой и другом Гульстранда, что помогло ему осторожно справиться с некоторыми маловразумительными, но упрямо отстаиваемыми возражениями офтальмолога. Но Озеен понимал, что вся эта история с теорией относительности зашла столь далеко, что лучше применить другую тактику. Поэтому именно он приложил немалые усилия, чтобы премия была присуждена Эйнштейну “за открытие закона фотоэлектрического эффекта”.

Каждая часть этой фразы была тщательно обдумана. Конечно, номинировалась не теория относительности. Хотя некоторые историки так считают, но по сути это была и не теория квантов света Эйнштейна, даже несмотря на то, что главным образом имелась в виду соответствующая статья за 1905 год. Премия вообще была не за какую-либо теорию, а за открытие закона.

В докладе за предыдущий год обсуждалась “теория фотоэлектрического эффекта” Эйнштейна, но Озеен ясно обозначил другой подход к проблеме, назвав свой доклад “Закон фотоэлектрического эффекта Эйнштейна” (курсив автора). Озеен не останавливался подробно на теоретических аспектах работы Эйнштейна. Вместо этого он вел речь о предложенном Эйнштейном и подтвержденном с достоверностью экспериментами законе природы, который был назван фундаментальным. А именно подразумевались математические формулы, показывающие, как можно объяснить фотоэлектрический эффект, если предположить, что свет испускается и поглощается дискретными квантами, и каким образом это соотносится с частотой света.

Озеен также предложил вручить Эйнштейну премию, не врученную в 1921 году, что позволяло Академии использовать это как основание для одновременного вручения премии за 1922 год Нильсу Бору, учитывая, что его модель атома строилась на законах, которые объясняют фотоэлектрический эффект. Это был разумно выписанный билет на двоих, гарантировавший, что два величайших теоретика того времени становятся нобелевскими лауреатами, не вызывая раздражения консервативных академических кругов. Гульстранд согласился. Аррениус, встретивший Эйнштейна в Берлине и очарованный им, был готов принять неизбежное. Шестого сентября 1922 года в Академии прошло голосование: Эйнштейн получил премию за 1921 год, а Бор, соответственно, за 1922 год.

Итак, Эйнштейн стал обладателем Нобелевской премии за 1921 год, которая, согласно официальной формулировке, была вручена “за заслуги перед теоретической физикой и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта”. И здесь, и в письме секретаря Академии, официально извещавшем об этом Эйнштейна, было добавлено явно необычное разъяснение. В обоих документах особо подчеркивалось, что премия присуждается “не принимая во внимание ваши теории относительности и гравитации, важность которых будет оценена после их подтверждения” 11 . Кончилось тем, что Эйнштейн не получил Нобелевскую премию ни за специальную, ни за общую теорию относительности и ни за что другое, кроме фотоэлектрического эффекта.

То, что именно фотоэлектрический эффект позволил Эйнштейну получить премию, походило на плохую шутку. При выводе этого “закона” он основывался главным образом на измерениях, сделанных Филиппом Ленардом, который теперь был самым страстным участником кампании гонений на Эйнштейна. В работе 1905 года Эйнштейн хвалил “новаторскую” работу Ленарда. Но после антисемитского митинга 1920 года в Берлине они стали злейшими врагами. Поэтому Ленард был разъярен вдвойне: несмотря на его противодействие, Эйнштейн премию получил, и, что хуже всего, за работу в той области, где первопроходцем был он, Ленард. Он написал разъяренное письмо в Академию – единственный полученный официально протест, – где утверждал, что Эйнштейн неправильно понимает реальную природу света и, кроме того, он еврей, заигрывающий с публикой, что чуждо духу истинно немецкого физика 12 .

Эйнштейн пропустил 10 декабря официальную церемонию вручения премии. В это время он на поезде путешествовал по Японии. После долгих препирательств о том, надо ли считать его немцем или швейцарцем, премию вручили немецкому послу, хотя в документах было указано оба гражданства.

Речь председателя Комитета Аррениуса, представлявшего Эйнштейна, была тщательно выверена. “Вероятно, среди живущих сейчас физиков нет такого, чье имя было бы столь широко известно, как имя Альберта Эйнштейна, – начал он. – Его теории относительности стала центральной темой большинства дискуссий”. Затем он с явным облегчением продолжил, что “главным образом это имеет отношение к эпистемологии и поэтому вызывает жаркие споры в философских кругах”.

Остановившись коротко на других работах Эйнштейна, Аррениус объяснил, чем был обоснован выбор Академии. “Закон фотоэлектрического эффекта Эйнштейна очень тщательно проверен американским физиком Милликеном и его учениками и выдержал это испытание блестяще, – сказал он. – Закон Эйнштейна стал основой количественной фотохимии, точно так же как закон Фарадея лежит в основе электрохимии” 13 .

Эйнштейн прочел свою нобелевскую лекцию в следующем июле на научной конференции в Швеции в присутствии короля Густава V Адольфа. Говорил он не о фотоэлектрическом эффекте, а о теории относительности и закончил, подчеркнув важность своего нового увлечения – поиска единой теории поля, которая должна объединить общую теорию относительности, электромагнетизм, а возможно, и квантовую теорию 14 .

В тот год премия в денежном выражении составляла 121 572 шведские кроны, или 32 250 долларов, что больше чем в десять раз превосходило среднее жалование профессора за год. Согласно договору при разводе с Марич, Эйнштейн часть этой суммы направил непосредственно в Цюрих, поместив их в трастовый фонд, доход от которого должна была получать она и их сыновья. Остальное было отправлено на счет в Америку, процентами от которого она тоже могла пользоваться.

Это стало причиной еще одного скандала. Ганс Альберт сетовал, что трастовое соглашение, о котором было условлено заранее, допускает использование семьей только процентов от вложенных денег. Опять вмешался Цангер, и спорящих удалось утихомирить. Эйнштейн в шутку написал сыновьям: “Когда-нибудь вы будете очень богаты, и наступит такой прекрасный день, что я смогу попросить у вас взаймы”. В конечном счете Марич потратила деньги на покупку трех доходных домов в Цюрихе 15 .

Из книги Жизнь Александра Флеминга автора Моруа Андрэ

XV. Нобелевская премия Если верно, что великая жизнь – это осуществленная в зрелом возрасте мечта юности, то Флеминг останется в истории тем счастливым человеком, который осуществил свою мечту. Доктор Грасиа В сентябре 1945 года Флеминг по приглашению французского

Из книги Иосиф Бродский автора Лосев Лев Владимирович

Нобелевская премия Как-то еще в Ленинграде в гостях у нас, забавляясь рисованием львов и обнаженных дев, Бродский среди рисунков оставил двустишие из тех немногих французских слов, которые знал: Prix Nobel? Oui, ma belle. Вполне отдавая себе отчет в том, как велик элемент

Из книги Признаюсь: я жил. Воспоминания автора Неруда Пабло

Нобелевская премия У моей Нобелевской премии долгая история. Многие годы мое имя называлось среди кандидатов на премию, но это ни к чему не приводило.В 1963 году все было куда серьезнее. По радио несколько раз сообщили, что моя кандидатура обсуждается в Стокгольме и что я –

Из книги Сколько стоит человек. Тетрадь девятая: Чёрная роба или белый халат автора

Из книги Сколько стоит человек. Повесть о пережитом в 12 тетрадях и 6 томах. автора Керсновская Евфросиния Антоновна

Премия Какое это счастье - спать! По крайней мере, для меня. Я сплю. И нет для меня ни тюрьмы, ни лагеря, ни всего того, что меня окружает. Я снова в Цепилове, вокруг меня шумят дубы. Где-то ржет кобылица, и ей в ответ заливисто ржет жеребенок. Скрепит журавль колодца. Ветер

Из книги Человек, который был Богом. Скандальная биография Альберта Эйнштейна автора Саенко Александр

Нобелевская премия Популярность следовала за ним по пятам. Передовые газеты считали честью взять интервью у Эйнштейна. Лекции пользовались огромным ажиотажем, и посетители согласны были даже сидеть на ступеньках, лишь бы увидеть «гения». Физики, журналисты, философы,

Из книги В поисках Марселя Пруста автора Моруа Андрэ

Мир и премия 11 ноября 1918 года Марсель написал госпоже Строс: «Мы слишком много думали вместе о войне, чтобы не сказать себе в вечер Победы нежное слово, радостное, благодаря ей, грустное, памятуя о тех, кого мы любили и кто не увидит ее. Какое великолепное allegro presto в этом

Из книги Шолохов автора Осипов Валентин Осипович

НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ Юбилей. Колхозные заботы и гости из Ленинграда. Письмо Брежневу. ЦК о фраке для лауреата. Был ли поклон королю? Откровения перед студентами. «Мысли о деньгах?..» Поцелуй для юной Люсии. Мнение

Из книги Темы с вариациями (сборник) автора Каретников Николай Николаевич

Премия Весной 1957-го Министерство культуры объявило конкурс «под девизом» на сочинение обязательной «конкурсной» фортепианной пьесы для Первого конкурса им. П. И. Чайковского. Я получил первую премию, гонорар, и впоследствии пьеса была напечатана.На конкурсе играли

Из книги Альберт Эйнштейн автора Надеждин Николай Яковлевич

50. Нобелевская премия Разговоры о том, что Эйнштейн, как никто из физиков, должен быть удостоен Нобелевской премии, ходили давно. Но наименее серьёзно к ним относился сам Эйнштейн. При его равнодушии к деньгам и почестям это неудивительно. Однако в конце 1922 года (задним

Из книги Джонни Депп [Биография] автора Гудолл Найджел

Премия Американской киноакадемии 2004 Пираты Карибского моря: Проклятие «Черной жемчужины»Номинация «Лучший исполнитель главной роли»2005 Волшебная странаНоминация «Лучший исполнитель главной роли»2008 Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стритНоминация «Лучший

Из книги Как убивали "Спартак" 2 автора Рабинер Игорь Яковлевич

Глава II ПРЕМИЯ ДЛЯ ШАВЛО «За Василия Константиновича!» - раздался дружный голос из-за столов.Группа спартаковских фанов, после матча в Виго мрачно обсуждавших около часа ночи увиденную только что безнадегу, дружно встала. Не выпить за такого болельщика было невозможно -

Из книги О времени, о товарищах, о себе автора Емельянов Василий Семёнович

Премия за снижение себестоимости В то время Серго ввел премиальную систему, в которую входило премирование не только за перевыполнение плана, но и за снижение себестоимости. Работники производственных цехов получали 10 % оклада за каждый процент снижения

Из книги Никола Тесла автора Надеждин Николай Яковлевич

65. Главная премия В 1915 году в жизни Теслы произошло событие, которое удивило и разочаровало научный мир. На Нобелевскую премию по физике в числе прочих претендентов были номинированы Томас Эдисон и Никола Тесла – создатели современной электротехнической индустрии,

Из книги Служба внешней разведки. История, люди, факты автора Антонов Владимир Сергеевич

Из книги Думай, как Эйнштейн автора Смит Дэниэл

Нобелевская премия Эйнштейн возвышается над современниками так же, как когда-то Ньютон. Артур Эддингтон История о присуждении Эйнштейну Нобелевской премии напоминает чудесную сказку, в которой мировое научное сообщество выступает, мягко скажем, не в лучшем виде.

Как Вторая мировая война повлияла на открытия и достижения

История Нобелевской премии началась с репортерской ошибки

В 1888 году, перепутав шведского химика Альфреда Нобеля с его скончавшимся братом, журналисты опубликовали ложный некролог, на восемь лет "опережающий" реальную смерть ученого. В тексте Нобель, известный современникам как создатель динамита, был назван журналистами "торговцем смертью" и "миллионером на крови". Не пожелав остаться в памяти потомков лишь как автор смертоносного изобретения, в 1895 году химик написал знаменитое завещание, в котором сообщил о решении учредить ежегодную научную премию за изобретения, принесшие человечеству наибольшую пользу.

Во многом благодаря открытиям и изобретениям нобелевских лауреатов в ХХ веке человечество создало одно из самых разрушительных оружий в истории – атомную бомбу. Будучи детищем Второй мировой войны, она тем не менее спустя 70 лет после ее окончания продолжает выступать в качестве сдерживающего фактора и, возможно, предотвращать возникновение новых вооруженных конфликтов мирового масштаба.

Об оборотной стороне нобелевской медали – Манхэттенском проекте, изобретениях и судьбах лауреатов, связанных с самым кровопролитным конфликтом в истории человечества, – в материале ТАСС.

Смертоносная физика – Манхэттенский проект

В качестве одной из основных и наиболее известных версий создания Манхэттенского проекта рассматривается письмо Альберта Эйнштейна президенту США Франклину Делано Рузвельту в августе 1939 года, в котором физик, лауреат Нобелевской премии 1921 года (получивший ее за открытие фотоэффекта, а не за знаменитую теорию относительности) предупреждает о том, что в нацистской Германии идет работа над созданием оружия массового уничтожения

В 1943 году в Соединенных Штатах начала работу Лос-Аламосская национальная лаборатория – засекреченный центр атомных разработок США.

В разные годы в исследованиях, связанных с созданием ядерного оружия, напрямую или косвенно приняли участие около десяти нобелевских лауреатов в области физики.

Вклад некоторых из них состоял исключительно в научных разработках и сведениях. Другие совмещали исследовательскую деятельность с политической – так, физик Энрико Ферми был одним из научных консультантов президента Гарри Трумэна по вопросам использования атомной бомбы в военных целях.

Разработки и расчеты физиков Эдвина Макмиллана и Эрнеста Лоуренса были использованы при создании урановой бомбы "Малыш", сброшенной на Хиросиму 6 августа 1945 года (одна из трех бомб, созданных в стенах лаборатории).

Некоторые из лауреатов отличались неординарным поведением. К примеру, американский физик Ричард Фейнман демонстративно взламывал сейфы коллег по лаборатории и извлекал из них документы, содержащие секретные сведения и чертежи, чтобы показать, что вопросу охраны и безопасности смертоносных разработок уделяется недостаточно внимания.

16 июля 1945 года в обстановке полной секретности в пустынной местности штата Нью-Мексико, в Аламогордо, США произвели первое в истории испытание атомного оружия © Youtube/atomcentral

Стоит отметить, что многие ученые и исследователи, стоявшие у истоков ядерного оружия, выступали против агрессивного применения энергии атома.

Так, один из участников Манхэттенского проекта, датский ученый Нильс Бор (два года работавший в США под псевдонимом Николас Бейкер), лауреат Нобелевской премии по физике 1922 года, по официальным данным, отказавшийся сотрудничать с нацистской Германией в вопросах разработки атомного оружия, после начала ядерных исследований в США обратился с серией посланий к мировым лидерам, в которых предупреждал о разрушительном потенциале подобного вооружения и призывал к полному его запрету. В частности, ученый пытался донести идею об отказе от ядерного оружия до президента США Франклина Рузвельта, а также премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Эти попытки не увенчались успехом, а в 1944 году из-за приглашения посетить Советский Союз ученого заподозрили в шпионаже в пользу СССР.

О разработке ядерного оружия позже сожалел и Эйнштейн, подчеркивавший, что у него не было выбора, и разработка бомбы была форсирована событиями в Германии.

Американский физик Исидор Айзек Раби (лауреат 1944 года), говоря об одном из основоположников Манхэттенского проекта, стороннике всесторонних ядерных испытаний Эдварде Теллере, лаконично подчеркивал, что без него "мир был бы лучше".

Против атомного вооружения также выступал советский академик Андрей Сахаров, один из создателей советской водородной бомбы и ядерного щита в СССР, удостоенный Нобелевской премии мира в 1975 году "за бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между людьми".

"Нобелевский запрет" в нацистской Германии

Запрет на Нобелевскую премию в Германии начался с ее вручения пацифисту и антифашисту, противнику национал-социализма Карлу фон Осецкому. Выдвижение фон Осецкого в качестве номинанта на премию мира поддерживали многие немецкие вынужденные эмигранты, в том числе Альберт Эйнштейн и писатель Томас Манн.

Но нацистские власти так и не позволили основателю "Германского общества мира" получить награду, продержав его под наблюдением секретной полиции вплоть до самой смерти в 1938 году.

В этом же году от премии по химии вынужден был отказаться немецкий ученый Рихард Кун, в послевоенные годы все же получивший медаль и диплом, но уже без денежной части вознаграждения.

Годом позже от наград под давлением гестапо отказались лауреаты премии по химии Адольф Бутенандт и по медицине Герхард Домагк.

Некоторые ученые ради сохранения премии шли на хитрость.

К примеру, немецкие физики Макс фон Лауэ и Джеймс Франк доверили хранение своих золотых медалей Нильсу Бору, жившему в Дании.

В 1940 году, во время немецкой оккупации Копенгагена, чтобы избежать изъятия наград, один из сотрудников Института Бора, химик Дьердь де Хевеши растворил медали в царской водке, представляющей собой концентрированную смесь азотной и соляной кислот, и поместил раствор в банку.

В таком виде нобелевское золото простояло на полках университета на протяжении всей войны, а после ее окончания было выделено из раствора и передано Шведской королевской академии наук и Нобелевскому фонду, которые повторно переплавили его в медали и вручили их фон Лауэ и Франку.

Венгерский химик, придумавший необычный способ спасти награды, впоследствии сам стал нобелевским лауреатом, получив премию по химии в 1944 году.

Спасительные изобретения времен Второй мировой

Открытием пенициллина - препарата, в годы войны спасшего жизни тысячам раненых солдат, мир обязан британскому бактериологу Александру Флемингу и случайности, связанной с беспорядком в его лаборатории.

В 1928 году, после месяца отсутствия на рабочем месте, Флеминг обнаружил, что в одной из лабораторных чашек выросла колония плесневых грибов, разрушившая бактерии стафилококков вокруг себя. Ученому удалось выделить активное вещество, уничтожившее клетки вируса. Им оказался пенициллин – первый открытый антибиотик.

Научное сообщество не сразу оценило медицинский потенциал открытия. Первые успешные клинические испытания пенициллина, подтвердившие его антисептические свойства, были проведены только спустя 12 лет оксфордскими биохимиками Говардом Флори и Эрнстом Чейном после того, как им удалось получить препарат в чистом виде.

В 1941 году пенициллин был впервые использован для лечения бактериальных инфекций, а первым человеком, которому антибиотик спас жизнь, был 15-летний мальчик, больной заражением крови, ранее не поддававшимся лечению.

Тем не менее из-за скептического отношения властей первой страной, успешно использовавшей пенициллин для нужд армии, стала не Великобритания, в которой он и был изобретен, а США, в 1944-м запустившие производство препарата в промышленных масштабах.

Нобелевскую премию по физиологии и медицине "За открытие пенициллина и его целебного воздействия при различных инфекционных болезнях" Флеминг, Флори и Чейн получили лишь в 1945 году, спустя 17 лет после открытия антибиотика.

Премия мира в военное время

В 1944 году первым лауреатом премии мира после трехлетнего перерыва стал Международный Комитет Красного Креста – общество, основанное швейцарским писателем Анри Дюнаном в 1863 году, после того как он стал очевидцем событий австро-итало-французской войны 1859 года.

МККК является единственным трехкратным обладателем премии мира (в 1917, 1944 и 1963 годах).

В годы Второй мировой сотрудники организации доставляли гуманитарную помощь по всему миру и предоставляли поддержку военнопленным и мирным жителям. В то же время представители комитета позже признали, что период с 1939 по 1945 годы стал самым неудачным в работе МККК, так как организации не удалось оказать необходимую помощь жертвам Холокоста и другим преследуемым группам населения.

В 1945 году лауреатом премии мира стала неоднозначная фигура секретаря госдепартамента США. Корделл Хэлл, получивший премию за активную роль в создании Организации Объединенных Наций, несколькими годами ранее категорически отказался предоставить политическое убежище 930 беженцам-евреям из Германии, запросившим его у Кубы и США. Политик мотивировал свое решение нежеланием ослаблять миграционную политику Соединенных Штатов и незаконностью подобного шага, подчеркнув, что если президент Рузвельт не прислушается к его рекомендациям, то он не поддержит его на предстоящих выборах.

Не менее интересны фигуры политиков, выдвигавшихся, но так и не получивших Нобелевскую награду.

В 1943 году Корделл Хэлл принял участие в Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, на которой присутствовал будущий номинант на Нобелевскую премию мира 1948 года – министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов. Советский политик был известен не только как подписант Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакта Молотова – Риббентропа), но и как один из инициаторов создания антигитлеровской коалиции (на основе которой впоследствии была образована Организация Объединенных Наций).

За вклад в ее формирование на премию мира в 1945 году также выдвигался Максим Литвинов, занимавший пост наркома иностранных дел СССР.

В число советских деятелей – соискателей награды также вошла Александра Коллонтай, в 1930-1945 годах занимавшая пост посла СССР в Швеции. Во время советско-финской войны 1939-1940 годов она сумела предотвратить вступление Швеции в войну против СССР, а в 1944 году дипломат взяла на себя роль посредника в переговорах о выходе Финляндии из войны, которые завершились успехом.

В 1939 году в качестве кандидата на получение Нобелевской премии мира был выдвинут Адольф Гитлер, незадолго до этого признанный в США журналом Time "человеком года" "За распространение демократии по миру". Европейское сообщество предлагало наградить лидера Германии "За установление мира в Европе", в частности за участие в подписании Мюнхенского соглашения 1938 года, закрепившего передачу Судетской области от Чехословакии Германии.

В том же году фюрер третьего рейха был вычеркнут из нобелевских списков - за военную агрессию в отношении Польши, положившую начало Второй мировой войне.

Ранее, в 1935 году, в качестве кандидата на получение премии выдвигался итальянский диктатор Бенито Муссолини, который также был вычеркнут из списков за начало военных действий в отношении Эфиопии. Впоследствии премия была вручена уже упомянутому немецкому оппозиционеру Карлу фон Осецкому.

Также за усилия, приложенные для прекращения Второй мировой войны, и за победу над фашизмом на получение Нобелевской премии мира выдвигались глава СССР Иосиф Сталин (дважды – в 1945, 1948 годах), 32-й президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль.

Как известно, Нобелевская премия мира не была присуждена ни одному из них.

Черчилль получил Нобелевскую награду позже, но уже в качестве писателя.

1">

1">

{{$index + 1}}/{{countSlides}}

{{currentSlide + 1}}/{{countSlides}}

Писатели - о войне и на войне

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1953 году – "За высокое мастерство произведений исторического и биографического характера", в частности за труд "Вторая мировая война".

Исследователи подчеркивают, что награда свидетельствовала скорее о признании политических, нежели литературных талантов Черчилля, ведь одновременно с главой британского правительства на премию претендовали 25 писателей, в том числе Эрнест Хемингуэй.

Хемингуэй получил Нобелевскую премию по литературе годом позже – за знаменитую повесть "Старик и море".

Биография американского писателя содержит множество эпизодов, связанных со Второй мировой войной. Так, в первые годы войны, находясь на Кубе, Хемингуэй следил за немецкими подводными лодками в Карибском море на своем катере "Пилар". Затем участвовал в боевых полетах бомбардировщиков над Германией и оккупированной Францией. Во время высадки союзников в Нормандии писатель возглавил отряд французских партизан и принял участие в прорыве "линии Зигфрида" – наступательной операции войск союзников против немецкой армии, предпринятой для того, чтобы прорваться в Западную Германию.

Хемингуэй был также известен резкой критикой в адрес Муссолини.

Работая корреспондентом в канадском издании Toronto Star, писатель опубликовал едкую заметку, содержащую его впечатления от первой пресс-конференции итальянского диктатора в Лозанне в 1923 году.

Хемингуэй вспоминал о том, как во время встречи с репортерами лидер Италии был демонстративно погружен в сосредоточенное чтение книги, которая, после того как писателю удалось на цыпочках зайти к нему за спину, оказалась французско-английским словарем, который Муссолини держал вверх ногами.

Эрнест Хемингуэй



Приглядитесь к его биографии. Вдумайтесь в компромисс между капиталом и трудом, каким является фашизм, и вспомните историю подобных компромиссов. Приглядитесь к его способности облачать мелкие идеи в пышные слова. К его склонности к дуэлям. По-настоящему храбрым людям незачем драться на дуэли, но это постоянно делают многие трусы, чтобы уверить себя в собственной храбрости. И наконец, взгляните на его черную рубашку и белые гетры. В человеке, носящем белые гетры при черной рубашке, что-то неладно даже с актерской точки зрения

Эрнест Хемингуэй

С 1929 года, после выхода в свет романа "Прощай, оружие!", описывающего отступление итальянской армии в годы Первой мировой войны, книги Хемингуэя находились под официальным запретом в Италии, а позже – и в нацистской Германии.

Множество противников войны и нацистского режима было и среди немецких авторов. В ХХ веке лауреатами Нобелевской премии по литературе в послевоенное время стали четыре писателя, родившиеся и выросшие в Германии.

В 1946 году награды удостаивается Герман Гессе, автор "Степного волка", "Сиддхартхи" и "Игры в бисер", чьи романы с 1942 года были запрещены на территории третьего рейха.

Герман Гессе



Вместо того, чтобы убаюкивать себя политиканским вопросом "кто виноват", каждый народ и даже каждый отдельный человек должен покопаться в себе самом, понять, насколько он сам, из-за своих собственных ошибок, упущений, дурных привычек, виновен в войне и прочих бедах мира, <...> это единственный путь избежать, может быть, следующей войны ("Степной волк")

Герман Гессе

В 1966 году Нобелевская премия по литературе была вручена 75-летней немецкой поэтессе еврейского происхождения Нелли Закс, большая часть семьи которой погибла во время Холокоста.

На церемонии награждения представитель Шведской академии подчеркнул: "Книги Закс рассказывают об ужасной правде, о лагерях массового уничтожения и фабриках смерти, но писательница стоит выше ненависти к истязателям".

В 1972 году премию получает Генрих Белль, принципиальный противник гонки вооружений, пацифист, автор романов "Глазами клоуна" и "Потерянная честь Катарины Блюм".

Считается, что Белль был удостоен награды за выход в свет романа "Групповой портрет с дамой" (1971), в котором писатель попытался воссоздать панораму истории Германии XX века.

Отношение литератора к войне характеризуют строки из известного "Письма сыновьям", написанного незадолго до смерти Белля.

В 1999 году в возрасте 72 лет награды был удостоен Гюнтер Грасс, автор "Жестяного барабана", писатель с неоднозначным прошлым. В 1944 году 17-летний Грасс был зачислен в 10-ю танковую дивизию войск СС, в составе которой участвовал в битве за Берлин в апреле 1945 года. Позже в интервью 2006 года писатель заявлял, что во время службы в военных формированиях СС он не совершал военных преступлений и не сделал "ни единого выстрела".

"Мне было шесть лет, когда Гитлер пришел к власти, когда началась война - 12, когда закончилась - 17, - говорил Грасс. - Я не знал другой идеологии - она была единственной. Организация "Гитлерюгенд" была гениально устроена. С точки зрения восприятия молодого человека все эти палатки, песни у костра были замечательно придуманы... Это, кстати, было и в сталинских молодежных организациях. Это нравилось, и до конца войны, несмотря на очевидные теперь факты и обстоятельства, мы верили, что вот-вот изобретут чудодейственное оружие, которое обеспечит Германии победу".