3.7. Притча о Пастыре добром. Беседы Христа с иудеями на празднике Обновления храма После истории слепорожденного Евангелие от Иоанна приводит притчу о Пастыре добром. На первый взгляд может показаться странным переход от разговора о слепоте и прозрении к теме пастырства.

О добром семени и о плевелах Рассказав притчу о сеятеле, стал Иисус рассказывать своим ученикам еще одну.Царствие Небесное подобно человеку, который посеял доброе семя на своем поле, - начал Иисус и продолжал так: - А ночью, когда все спали, пришел враг, посеял между

О добром самарянине И спросил тогда, искушая Иисуса, один законник: «Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Иисус же ему в ответ тоже задал вопрос: «А что написано в законе, знаешь?» А когда законник прочел Иисусу, что сказано в Писании: «Возлюби Господа

Вот как писал о пастырстве Архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской):

	Проповедь Иисуса Христа в Назаретской синагоге. Икона конца XVII в

Доброе пастырство - это - прежде всего - “служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение” (Евр. 1, 14).
Господь творит “ангелы своя духи, и слуги своя пламень огненный” (Пс. 103).
Все Откровение полно явлений общения неба с землей. Как видел Иаков, ангелы “восходят и нисходят”... постоянно приоткрывается видение ангелов, слуг Божиих, пастырей, учителей, руководителей, вестников, воинов. Во сне и наяву, при различных обстоятельствах открывается ангельская помощь и свидетельствует, что “двенадцать легионов ангелов” непрестанно готовы ринуться на землю и встать на защиту Имени Христова, Единородного и Возлюбленного (увы, не всеми людьми) Сына Божия и Сына Человеческого.
Каждый человек окружен бесплотными силами и к каждому посылаются невидимые ангелы-хранители, говорящие в глубинах чистой совести (в оскверненной совести теряется голос неба) о спасении человека, указывающие ему шаг за шагом путь, среди трудных - внешних и внутренних - обстоятельств на земле.
Ангелами-хранителями являются не только не жившие на земле духи, но и души умерших для земли праведных людей, коих малая часть канонизована Церковью для призывания, исповедания и утверждения связи между небом и землей (а не ради доставления земной славы святым небожителям, которые таковой славы не ищут и более страдают от нее, чем радуются ей... единая их слава-радость - прославление в людях Господа Иисуса Христа, в Пресвятой Троице; этому прославлению они служат, ему предали себя до конца). Акафист “Святому Ангелу, неусыпаемому хранителю человеческой жизни” во всех строках раскрывает сущность ангельского служения. По этому акафисту каждый земной пастырь может научиться духу своего пастырского служения.
Во всем, кроме бесплотности и неудободвижимости ко греху, подобны небесным духовным руководителям и учителям учителя земные, пастыри, истинно учащие людей вечному “единому на потребу”, единственно необходимому для вечности. Таковы прежде всего пастыри, принявшие апостольскую благодать через возложение рук. Епископы, пресвитеры и диаконы, причем последние поставлены в Церкви Божией не исключительно для храмового молитвословия, но и для помощи иерею в благовествовании и свидетельстве истины. Клирики также не только являются рипидоносцами, чтецами и певцами, но в той же мере свидетелями веры, апологетами Церкви как в своей собственной жизни, так и в умении защитить веру правую пред людьми, в умении привлечь равнодушных и неверных. На это столь же, сколь и на молитву, получают они благодать хиротесии.
Учителем является и всякий христианин, ибо, по слову апостола, он должен быть всегда готов “дать ответ о своем уповании с кротостью и благоговением”. Поступки веры, даже если делающий их безмолвен, всегда учат.
Но особенно являются учителями и несут за то ответственность родители в отношении детей своих, правители в отношении подсудимых, начальники в отношении подчиненных. В широком смысле учителями являются художники, писатели, композиторы, профессора университетов. По мере их известности увеличивается их нравственная и духовная ответственность пред Богом, ибо действия или слова известного человека назидают или соблазняют многих.
В православной культуре жизненной пастырство должно стоять на верху пирамиды учителей - распространителей света Христова в мире, передатчиков Божественной мудрости в мир.
Но для того, чтобы стать настоящей солью для мира, всех его слоев, священство не должно быть кастой, сословием: пастырей Церкви должен давать всякий социальный слой. Это - внешнее условие, добываемое Русской Церковью сквозь огонь великих испытаний. Внутреннее же условие, гораздо более существенное, - то, что священник должен быть духовно выше своей паствы. Бывает (и нередко), что пастырь не только не возводит пасомых к небу, но принижает их еще более к земле.
Пастырь не должен быть “обмирщенным”. Излишество в еде, питье, сне, ведущее к праздной болтливости, игра в карты и разные другие игры, посещение развлечений, занятие политическими злободневными вопросами, вхождением в какую-либо партию или светский кружок, все это - невозможные явления в жизни пастыря. Пастырь должен быть светло-беспристрастен ко всем людям, судить о них лишь духовным, евангельским оком. Вмешанность пастыря в какие-либо мирские земные объединения, даже самые благородные для мирского человека, но где кипят человеческие страсти, делает пастыря из духовного - “душевным”, земным, заставляет судить о людях превратно, пристрастно, ослабляет остроту зрения духа и даже окончательно ослепляет.
Сила евангельской необмирщенности (“в мире, но не от мира”) должна быть присуща всякому пастырю и его помощникам клирикам. Лишь необмирщенность, несвязанность пастыря ни с какими ценностями земными, как материальными, так и идейными, может сделать пастыря свободным во Христе. “Если Сын освободит вас (от всех призрачных и временных ценностей земли), то истинно свободны будете” (Ин. 8, 36). Пастырь, как призванный освобождать души для Царствия Божия, должен быть прежде всего свободен сам от власти мира, плоти и дьявола.

Освобождение от мира. Стояние вне всяких земных партийных организаций, над всякими светскими спорами. Не только формально, но и сердечно. Беспристрастие к людям: знатным и униженным, богатым и бедным, молодым и старым, красивым и безобразным. Зрение на бессмертную душу во всех случаях общения с людьми. К пастырю должен быть легок приход человека всяких убеждений. Пастырь должен знать, что враг бесплотный воспользуется всякой его земной, не только греховной, но и житейской связанностью, чтобы ранить его, ослабить его работу, отвратить от его молитвы, от его исповеди людей противоположных или несходных убеждений. Эти люди будут, конечно, сами виновны, что не сумели посмотреть на пастыря поверх его человеческих убеждений, но пастырю от сознания не только его виновности будет не легче, ибо поставлен он не для сильных духом, а для слабых, и должен все сделать, чтобы помочь всякой душе прийти к очищению, к Церкви... Многое, что можно для мирянина, - греховно для пастыря.
Цель пастыря - быть действительно “отцом духовным”, вести всех людей к Единому Отцу Небесному; и он, конечно, должен сделать все, чтобы поставить себя в условия одинаковой близости ко всем и всех поставить одинаково близко к себе.
Освобождение от плоти. Если духовное понятие “плоти”, ”плотяности” означает не физическое тело, а перевес плотской жизни над духовной, порабощение человека стихиями тела своего и “угашение духа”, то, конечно, необходимо освобождение и от плоти, сколь и от “мира”.
Священник не должен быть явным аскетом, очень строгим воздержником. Подобное состояние испугает многих и отвратит от духовной жизни. Бесплотный враг пугает людей “духовной жизнью”, смешивая в их сознании “духовную жизнь” с “ умерщвлением своего тела” и подобными страшными, невыносимыми для простого мирянина понятиями. И - человек отвращается от всякой духовной жизни, испуганный призраком “аскетизма”. Оттого, священник не должен казаться (и еще меньше, конечно - выказывать себя!) строгим аскетом. Чувствуя это, некоторые иереи впадают в другой грех: под видом смирения и смиряния себя пред людьми, “невыделения себя” из среды других, расслабляют и убивают себя невоздержанием и даже внутренне (а то и внешне) тщеславятся таким своим “смирением”. Это смирение есть, конечно, призрачное, и совсем не смирение. Это - лукавство. Отложив лукавство, надо скромно пользоваться благами земли, необходимыми для жизни.
Истинная духовная жизнь пастыря и его молитвенность сами укажут ему меру воздержания. Всякий излишек моментально отражается на внутреннем состоянии духовного человека, стремящегося, быть всегда молитвенным, легким, удободвижным к добру, свободным от темных, двоящихся и давящих мыслей, неизменно облегчающих душу от воздержания в питии, пище и сне.
Певец за 6 часов до выступления своего перестает есть, чтобы быть “легким” и чтобы голос звучал легко. Борец наблюдает строго за режимом своим и, укрепляя тело, следит за тем, чтобы не отяжелить его. Вот правдивый, жизненный, медицинский аскетизм - условие здоровья и самой полной жизнеспособности.
Как же пастырю - и вообще всякому христианину - не пользоваться этим аскетизмом, когда он более, чем земной борец, является непрестанным борцом с самим собою, со своею греховностью и с невидимым бесплотным врагом, хорошо охарактеризованным апостолом Петром и пользующимся малейшей оплошностью или невнимательностью человека - тем более иерея. Духовный опыт - лучший учитель борьбы с телом ради блаженной и святой свободы от страстей.
Освобождение от дьявола. “Сей род ничем не исходит - только молитвою и постом” (Мф. 17, 21).
Пост есть воздержание для живущего в миру. Сущность поста не определяется внешними нормирующими узаконениями Церкви. Церковь лишь намечает пост и определяет, когда о нем особенно надо помнить (среда и пятница, 4 годовых поста и т. д.). Каждый должен сам для себя определить размеры поста, чтобы тело получало свое и дух возрастал, находясь в равновесии в мире. Этот мир (“Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир дает, Я даю вам” - Иоан. 14, 27) есть место, недосягаемое для лукавого. Злой дух, лжец и разбойник духовный, стремится прежде всего вывести человека из равновесия, ”возмутить” его, “расстроить”. Когда ему удается нарушить кристальность вод души, поднять ил со дна души чрез какое-либо искушение или наваждение - чаще всего - чрез другого человека, тогда в сей “мутной воде” души враг начинает делать свой улов, толкать человека, ослабленного страстью (гнева, похоти, зависти, стяжательности), - на преступление, т. е. пре-слушание Закона Христова. И если человек молитвой и покаянием не порвет этой паутины, чрез некоторое время она сделается бечевкой, еще далее - веревкой и, наконец, - цепью, связующей всего человека, и человек пригвождается, как каторжник, к тачке развоза зла по миру. Делается орудием лукавого. Рабство и сыновство Божие заменяет сперва рабством, а потом и сыновством лукавому.
Правило духовной борьбы: всякую страсть побеждать силою Христовой немедленно, как только зародилась она. Исцелить, изгнать совершенно мы ее не можем сразу, но можем все время загонять ее “на дно”, чтобы там страсть умирала под действием вод благодати, а душа наша всегда была бы мирная, кристальная, любящая, благожелательная, бодрственная, духовно трезвая. Если на какой-либо стороне души намечается или происходит “прорыв”, сейчас же все внимание сердца надо обращать туда и усилием (“Царствие Божие берется усилием”, - сказал Спаситель, указывая именно это Царствие Божие, которое на земле приобретается или теряется внутри человека), т. е. молитвенной борьбой, надо восстановить мир сердца, души. Это есть трезвение духовное. Для духовно-трезвого человека враг не страшен. “Се даю вам власть наступать на змею и на скорпиона и на всю силу вражию” (Лк. 10, 19). Враг страшен и опасен лишь для сонливого, ленивого, расслабленного душою. Такого человека никакая праведность его не может спасти. Можно сделать множество подвигов на войне, но если все они закончатся изменой - ничего они не будут значить. “Претерпевший до конца, тот спасен будет”. Если будет человек, а тем более иерей, столько же уделять заботы к охранению души своей, сколько враг употребляет для ее погубления, то, конечно, он может быть спокоен. В глубине мирного и свободного сердца своего он, даже посреди больших испытаний, всегда услышит ободряющий голос: “Это Я - не бойтесь” (Мф. 14, 27).
Пастырь есть духовный архитектор - строитель душ, созидатель их, этих душ Божьего Дома - общения мира и любви... “ибо мы соработники у Бога” (1 Кор. 3, 9). Величайшее блаженное дело - быть участником строительства Царствия Божьего. Духовная просвещенность дает - иерею особенно - возможность быть не рабом, “не знающим, что творит Господин его”, но сыном в доме отца, вникающим в дело своего Отца.
Психология пастыря есть психология хозяина поля и сада. Каждый колос - душа человеческая. Каждый цветок - человек.
Пастырь добрый знает свое хозяйство, понимает процессы жизни органической, умеет помочь этой жизни. Обходит каждое растение и прилагает к нему заботу. Дело пастыря есть обработка, подготовка почвы, кидание семян, орошение растений, выпалывание сорных трав, прививка добрых черенков деревьям-дичкам, поливание предохранительной жидкостью виноградных лоз, охранение плодов от воров и от птиц, наблюдение за созреванием, своевременное снятие плодов...
Знание пастыря есть знание врача, готового определить болезнь и умеющего применять различные методы лечения, прописывать нужные лекарства и даже составлять их. Правильный диагноз болезни, верный анализ организма и различных его психических выделений - первая задача пастыря.
Пастырь имеет у себя духовную аптеку: пластыри, примочки, чистительные и смягчающие масла, подсушивающие и заживляющие порошки, дезинфицирующие жидкости, укрепляющие средства; хирургический нож (для пользования им только в самых крайних случаях).
Добрый пастырь есть воин и начальник воинов... Рулевой и капитан... Отец, мать, брат, сын, друг, слуга. Плотник, шлифовщик драгоценных камней, искатель золота. Писатель, пишущий Книгу Жизни...
Истинные пастыри, как чистые зеркала Солнца Правды, отражают человечеству сияние небесное и согревают мир.
Эти пастыри еще могут быть уподоблены овчаркам, стерегущим стадо Единого Пастыря.

Всякому, кто смог наблюдать за поведением умной и доброй овчарки, ревностно бегающей вокруг стада и кроткой для овец, пастью своей тыкающей всякую отбившуюся хотя бы немного овцу, подгоняя ее к общему стаду, а как только явилась опасность - преображающейся из мирной овчарки в грозную... всякий, кто видел это, поймет истинное поведение пастыря стада Христова.
Доброе пастырство есть сила Единого Доброго Пастыря, излитая в мир, нашедшая себе сынов. Сынов “по сердцу своему”. “И дам вам пастырей по сердцу Моему, - говорит Господь, - которые будут пасти вас со знанием и благоразумием” (Иер. 3, 15).
Как ярко эти пастыри сияли миру, оставляя свидетельство своего пастырства в делах и словах - к миру, а также и к пастырям в мире:
“Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых, и соучастников в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, - и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы” (1 Петр. 5, 1-4).
“Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте. Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением. Не неради о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением руки священства. О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден. Вникая в себя и в учение, занимайся сим постоянно; ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя”. (1 Тим. 4, 12-16).
“Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе чрез мое рукоположение; ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия” (2 Тим. 1, 6-7).
Что добавить к этому? - все так просто и ярко сказано первоверховными апостолами... Но - раскрытие апостольского откровения о пастырстве есть дело целой жизни, а потому и многих слов, направленных ко благу, чтобы прежнее и вечное сказать по-новому, приложить к новым условиям жизни и страданий Церкви.

(Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Лекции по пастырскому богословию. - ww.glinskie.ru; Архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской). Пастырство. - azbyka.ru; иллюстрации - www.pravmir.ru; www.pravenc.ru; www.bellabs.ru; blagogon.ru; www.sedmitza.ru; d-m-vestnik.livejournal.com; media.tv-soyuz.ru; Патриархия.ру).

ВЕТХИЙ ЗАВЕТ. Книга пророка Исаии.ГЛАВА 53 - 6
Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу...

Толкования на Ин. 10:11
Аз есмь пастырь добрый: пастырь добрый душу свою полагает за овцы

Разве не знаете, разве не веруете всей душой, что Он, Господь наш Иисус Христос пострадал за нас всех, окаянных грешников, что Он Своею Кровью, Своей крестной смертью спас нас? Ведь это основа веры нашей, ведь это все то, что должны мы помнить и вспоминать каждый день. Мы должны помнить, что Он совершил спасение рода нашего, тягчайшей ценой совершил, ценой ужаснейших страданий крестных, ценой Крови Своей Богочеловеческой.

Свт. Лука Крымский

Овечка бедная блуждала,
С дороги верной совратясь.
А близь, разбойники скитались,
Злоумышляя всякий раз.

Овечка бедная, не знала,
Тот омут пагубных сетей.
И в дебрях темных заплутала,
И сбилась с пажити своей.

Тяжка в неволе злая доля,
Где злой пасет овечку раб.
Зачем поддалась уговорам,
Пошла, запуталась в сетях.

Ты думала, что погуляешь,
Что лучше пажить ты найдешь.
Скорбит твой Пастырь о пропаже
И бьет тебя от страха дрожь.

Овечка бедная, слепая...
Подай свой голос, не молчи!
Твой Пастырь за тобой Шагает,
Не плачь, а громче закричи!

И Он Услышит, Не Замедлит!
Придет к тебе сквозь ночи тьму.
И Приведет на Пажить Верных,
Спасет тебя от рабства злу.

Он горевал и Ждал Всечасно,
Зачем ушла гулять одна?
Ведь много темных сил опасных,
Влекут под маскою добра.

Ты не послушалась напрасно,
Не спит день - ночь хозяин злой.
И морит голодом ужасным,
Пытает мукой роковой.

Но Пастырь Верный, Он Не Бросит!
Он Свет во тьме заблудшим всем!
Тебя Простит, в беде Не Бросит!
Спасет из вражеских сетей!

Идет к тебе, Твой Пастырь Добрый!
Тебя Зовет в глухих лесах!
От смерти вечным приговором,
Пришел Спасти тебя ОН САМ!

Он Пастырь Добрый, Пастырь Верный!
Он Жизнь Свою за всех Кладет!
Спасет от вечной смерти пленных.
И к Жизни Вечной Приведет!

Ты видишь Свет - Яснее Солнца!
Ты видишь Свет - Белее Дня!
Нашел тебя Твой Пастырь Добрый!
Не будет больше муки зла!

Беги к НЕМУ! Он твой Спаситель!
Открой души свершенный грех!
Тебя очистит Он от скверны!
Он Жизнь Отдал за жизни всех!

И больше нет твоих страданий!
Ведет тебя на Пажить с Ним!
Где Мир Добра Благоуханный!
Где Вечный, Светлый, Божий МИР!

Толкования на Ин. 10:9
Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет, спасется, и внидет и изыдет, и пажить обрящет

Только Он, Иисус Христос – Единый Пастырь, только Он есть дверь овцам.

Только входящие этой дверью с глубокой верой в Господа Иисуса Христа, с горячей любовью к Нему, с решимостью идти по пути, на который зовет Он, только те пажить обрящут, только те найдут все то, что необходимо им, как овцам необходима пажить. Только те найдут пажить в Царстве Божием – только они одни войдут во двор овчий.

Запомните, что вам, овцам Христовым, один путь, одна дверь в Царство Божие.

Эта дверь – Сам Господь наш Иисус Христос. Ни в какую больше дверь не входите, всегда чуждайтесь ограды чуждой, живите в ограде Христовой, в ограде Его любви, Его попечения.

На Него все надейтесь – и войдете, и выйдете, и пажить обрящете.

Свт. Лука Крымский
Проповеди. Том III.Слово в день Обрезания Господня.

Добрый Пастырь – один из древнейших иконографических типов, изображение Господа, которое создавалось христианами, начиная с первых десятилетий новой эры. На образ повлияли античные традиции изобразительного искусства, и в работах первых христианских художников Добрый Пастырь представал красивым и весёлым безбородым юношей. В средние века такая интерпретация была забыта.

В европейские христианские церкви возвращение сюжета произошло в эпоху Ренессанаса, когда к теме Доброго Пастыря обратилось светское искусство, а следом изображение обрёло своё место и в религиозной жизни, хотя и не получило широкого распространения.

В византийской традиции в качестве основного иконографического типа был выбран образ Пантократора, поэтому в древней русской иконописи Добрый Пастырь вряд ли встречался. Самые ранние изображения Доброго Пастыря, созданные русскими иконописцами, относятся к XVIII веку.

Античные прообразы Доброго Пастыря

На иконографию образа Доброго пастыря оказало серьёзное влияние античное искусство, и прежде всего два классических изображения персонажей древнегреческой мифологии.

1. Орфей – пастух, музыкант, прекрасный певец древнегреческой мифологии , который наверняка знаком большинству читателей по легенде о походе в мир мёртвых за женой Персефоной. Однако это далеко не единственное, чем он был знаменит в античном мире. Согласно сохранившимся письменным источникам Орфей также был основателем одной из первых античных философских школ, которая получила название орфеизм.

В традиции античного искусства Орфей изображался в образе пастуха, окружённого животными или стадом овец. Согласно эллинистическим традициям Орфей представал перед зрителями молодым, сильным и красивым юношей, часто босиком и с посохом в руке. Несомненно, что этот тип изображения был воспринят христианскими художниками первых веков.

2. Гермес Криофор, то есть несущий агнца, являлся одним из воплощений бога Гермеса. Обычно вспоминают о том, что Гермеса почитали как божество торговли и обмана, но в действительности функции Гермеса были намного шире и значимее. Он входил в пантеон наиболее известных и почитаемых богов как покровитель пастухов и путешественников, как проводник душ умерших в подземное царство, как учитель и покровитель всевозможных наук. В Танагре существовал храм, посвящённый Гермесу Криофору, который обнёс ягнёнка вокруг города и тем самым спас его от эпидемии, так что Гермесу приписывали функции целителя и защитника от болезней.

Скульптурные изображения представляли божество молодым юношей атлетического сложения с ягнёнком на плечах. Именно такой образ Иисуса использовали и христианские художники первых веков, что создаёт подчас проблемы идентификации изображений той эпохи: нет элементов, позволяющих однозначно определить, языческий ли это образ или христианский. Некоторые исследователи полагают, что такое сходство защищало христиан в годы первых гонений, ибо истинный смысл образа был понятен только им самими, а гонители удовлетворялись сходством изображения с языческим божеством.

Несколько общих мотивов, вероятно, повлияли на выбор именно этих прототипов для образа Иисуса Христа. И Орфей, и Гермес обладали способностью спускаться в мир мёртвых и возвращаться оттуда живыми. Оба покровительствовали пастухам и выступали в роли учителей. Оба пользовались любовью как добрые сущности, призывающие к духовному совершенствованию. Оба спасали людей от гнева богов.

Ранние изображения Доброго Пастыря

Самые ранние образы Доброго Пастыря сохранились в катакомбах Рима. Их датируют I-II веками, и первые христиане создавали эти изображения не в качестве молитвенных образов. В Библии неоднократно встречаются запреты на изображение Бога, потребовалось несколько веков на разработку концепций христианского искусства и определению места иконы в нём. Для ранних христиан образы Доброго Пастыря не были изображениями самого Иисуса Христа. Возможно, мотивами создания этих изображений была простая необходимость обозначить место сбора, а также естественное желание украсить его, превратить подземелье в подобие храма. Добрый Пастырь служил символическим напоминанием о Спасении.

Добрый Пастырь.
Катакомбы святого Калликста, Рим

Первые изображения Доброго Пастыря – это образ красивого стройного юноши-пастушка в короткой тунике. В руках он держит флейту и/или посох, иногда через его плечо перекинута сумка. Обычно пастушок стоит в свободной позе, протягивая руку к одному из животных. На плечах его лежит ягнёнок, размеры которого подчас непропорциональны по отношению к пастушку. В изображённых рядом с пастухом животных можно узнать не только овец, но и собак. Встречаются варианты сидящего Пастыря, а также образы, в которых Добрый Пастырь предстаёт совсем ребёнком, мальчиком лет семи-девяти.

Добрый Пастырь. Фреска

В первые несколько веков изображение Доброго Пастыря являлось едва ли не единственным типом картины в христианской живописи. Причём сохранились свидетельства, что такие изображения встречались в разных регионах, в том числе и на бытовых предметах. Стилистика живописи отталкивалась, естественно, от античных образов, которыми был пронизан весь цивилизованный мир. Уже в V веке в мозаиках Равенны всё ещё прослеживаются черты античного влияния.

Добрый Пастырь. Мозаика
Мавзолей Галлы Плацидии, Равенна. 440-е годы.

Отделение христианского искусства произошло вместе с развитием и распространением самого христианства. В IV веке христианство стало государственной религией, и это способствовало разработке новых, более торжественных и очевидно не похожих на античные образцы. Добрый Пастырь уступил своё место Пантократору (Вседержителю), появилось множество других иконографических типов. В эпоху иконоборчества большинство древних образов было уничтожено. А после возрождения христианской живописи Добрый Пастырь лишился примет античности – он стал старше, у него появилась борода, и его «приодели» согласно существующей иконописной «моде».

Добрый Пастырь в Старом завете

Как пастух поверяет стадо свое в тот день, когда находится среди стада своего рассеянного, так Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их из всех мест, в которые они были рассеяны в день облачный и мрачный (Иез. 34:12)

Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. (Пс. 22:1)

Для современного горожанина не всегда очевидна значимость пастуха для древних деревенских общин, выживание которых зависело от состояния стада. Пастух должен был быть не только, и не столько играющим на свирели беззаботным пареньком, сколько агротехником, ветеринаром, биологом, охотником в одном лице. Пастух часто являлся одним из лидеров общины, самым авторитетным и значимым человеком, чьи слова и решения выполнялись беспрекословно. И в метафорическом представлении Господа как пастыря выбор именно этой роли далеко не случаен. Хотя, разумеется, важна и прямая аналогия человечества с неразумным стадом, которому требуется направляющая сила здорово.

В Старом Завете также много отсылок к жертвоприношениям агнцев, символизирующих собой невинность и чистоту. Пастух Авель приносит в жертву агнца. Лежащий на жертвеннике Исаак подменяется агнцем. Пастух Давид спасает агнца, отбившегося от стада.

Добрый Пастырь в Новом завете

Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь. (Ин.10:11-16)

В качестве пастыря Иисус расширяет свои знания и свою власть над овцами. Ведь он знает всех своих овец по имени и зовёт их по именам. Персонализированное обращение, которое свойственно Иисусу как в сборе овец, так и в общении с людьми, внесло в христианство логику индивидуальности веры для каждого верующего. Иисус знает каждого и с каждым может говорить, называя его по имени.

Как пастырь, Иисус готов отдать свою жизнь за своих овец. И в качестве жертвы за своих овец Иисус сам становится Агнцем Божьим, взявшим на себя все грехи мира. В этом ключе икона Доброго Пастыря обретает множественное символическое значение, напоминая как о пастырской роли Иисуса, так и о его жертвенной роли.

Добрый Пастырь на русской земле

В древнем русском православном искусстве, основой которого в сравнительно позднее время стали византийские образцы, образ Доброго Пастыря не встречается. Проникновение образа в русскую живопись произошло в XVIII веке, по всей видимости, через западноукраинские и белорусские земли.

К этому времени в европейской светской живописи распространилась мода на сентиментальные и наивные картины с пасторальным уклоном, и сюжет о Добром Пастыре оказался очень подходящим для творчества в такой стилистике. Наиболее удачные образы часто тиражировались в виде печатных гравюр и распространялись повсеместно. Гравюры попадали в Россию и срисовывались, так как печатное дело не было развито в России в такой же мере, как на Западе. Таким путём пропутешествовал в Россию и образ Доброго Пастыря.

Добрый Пастырь. Икона
Дерево, масло.
Вторая половина XIX века.
Юго-Западные приграничные земли.

Сохранившиеся иконы Доброго Пастыря периода начала XIX – начала XX века свидетельствуют о том, что образ не стал повсеместно почитаемым, но обрёл своих поклонников и изредка заказывался провинциальным художникам. Вероятно, заказчиков подкупала простота сюжета и полусветская манера живописи, характерная для образа.

В современном восприятии Добрый Пастырь по-прежнему покровительствует пастухам и животноводам, а вместе с ними и любителям, и защитникам животных. Доброго Пастыря просят о вразумлении чада родители нерадивых и бродяжничающих подростков. Добрый Пастырь способствует удаче в путешествии и спасает заблудившихся путников. С молитвой к Доброму Пастырю обращаются, когда просят о даровании этому миру добрых пастырей.

Т. Селянинова, 2015, специально для сайта Иконовед