Страницы истории. Русские колонии

Флаг, поднятый русской экспедицией в колонии «Новая Москва» (станица Московская) над фортом Сагалло
В 1889 году 150 русских колонистов высадились на берегу Таджурского залива Красного моря – недалеко от современной Джибути. Так было положено начало первой русской колонии в Африке – Новой Москве. К сожалению, она просуществовала недолго, хотя подобные «заморские» территории смогли бы серьезно повлиять на историю России в XX веке.

Колониальная горячка, охватившая Европу в конце XIX века, не обошла стороной и сухопутную Россию, которая всегда с опаской относилась к самому факту наличия «заморских» территорий. Незадолго до своей смерти в 1888 году знаменитый антрополог и путешественник Николай Миклухо-Маклай предлагал царскому правительству основать русскую колонию «Берег Маклая» в северо-восточной части нынешней Папуа-Новой Гвинеи. Однако этот проект не был воспринят, поскольку Петербург не желал ссориться с Германией, которая в это время сама колонизировала Папуа-Новую Гвинею.

Однако идея основать русскую колонию в восточной Африке – на территории нынешней Джибути, оказалась более привлекательной, и ее на время даже поддержал император Александр III. Главным идеологом создания такой колонии стал Николай Ашинов (1857-1902), авантюрист и проходимец, мечтавший о создании собственного «мини-государства» на Черном континенте. Сам Ашинов называл себя «атаманом вольных казаков», а его биография толком неизвестна до сих пор – существуют, как минимум, три версии, имеющие право на существование. Если не вдаваться в подробности бурной молодости русского авантюриста, то он был выходцем из семьи мещан в Царицыне, не смог окончить гимназию и прославился захватом с помощью дагестанских бандитов острова на Волге и судебной тяжбой с властями города.

На Кавказе, в нынешней Абхазии, Ашинов прославился авантюрой с воссозданием вольной станицы Черноморского казачьего войска из крестьян Полтавской губернии, а затем женился на миллионерше Софье Ханенко. В промежутке между всеми этими событиями проходимец успел побывать в Санкт-Петербурге и даже завязать полезные контакты при дворе, правительстве и Генштабе Российской империи.
Современники обращали внимание на гибкость и артистичность Ашинова – он мог выдать себя за терского казака, мещанина, купца и даже горца. Во второй половине 80-х годов, расстроенный неудачей с заселением черноморского побережья Абхазии «казаками», Ашинов и горстка его сподвижников, проникли через Египет в Абиссинию (Эфиопию). Отлично понимая силу печатного слова, оттуда Ашинов слал в московские издания «корреспонденции», в которых сообщалась о том, как радушно местное население и власти встречало русских.

В реальности Николай Ашинов добрался до эфиопской провинции Тигре, где его принял наместник императора страны, однако затем выдворил его оттуда, узнав, что у путешественника нет никаких документов.
Но в российской прессе о путешествии «вольных казаков», якобы живших станицами в Азии (сказки про них выдумал сам Ашинов), писали взахлеб: «Ермак и Кольцо триста лет тому назад поклонились царю Сибирью, ныне вольные казаки, те же и такие же, кланяются Русскому Царю Абиссиниею… Продолжают они славить русское имя, являть русское мужество и на верховьях Нила, и в пустынях Судана, и в пажитях Месопотамии. И где их нет? Они рассыпаны по Ирану, и в Месопотамии до ста тысяч насчитывает их другой русский пионер, торговец ходебщик из Павлова под Москвой, исходивший с русским товаром весь Балканский полуостров и всю Малую Азию» (Современные известия).
Патриотическая печать тиражировала слухи о сотнях русских «вольных» казаков, якобы вступивших на службу к эфиопскому негусу (императору) и даже отличившихся в сражениях с махдистами и итальянцами. В 1886 году Ашинов вернулся из Африки в Россию, где узнал, что его прежний столичный покровитель – И.С. Аксаков умер. Используя свои связи с влиятельным в то время публицистом М.Н. Катковым, искатель приключений начал бомбардировать министерство обороны, Генштаб, МВД и другие учреждения своими проектами по созданию русской фактории на берегу Красного моря в Африке.

Несмотря на явную авантюристичность этой затеи, Николаю Ашинову удалось заручиться поддержкой нижегородского губернатора Н.М. Баранова, главы МВД Д.А. Толстого, обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, морского министра И.А. Шестакова и ряда других высокопоставленных лиц. Впрочем, все они в унисон говорили о том, что Ашинов – авантюрист и «головорез» (как его назвал Победоносцев), но вот идея с колонией в Африке стоит рассмотрения.
Император Александр III в конечном итоге никакого решения не принял, опасаясь конфликтов с Италией и Францией, претендующих на территории современных Эритреи и Джибути, соответственно. Однако в начале 1889 года Николай Ашинов со 150 колонистами (казаками, кавказскими горцами, бродягами, беглыми гимназистами), часть из которых он навербовал на свои средства, появился на берегу Таджурского залива.

Используя договоренности с местными князьками, он занял заброшенный турецко-египетский форт Сагалло, который до этого формально принадлежал Франции, поднял в нем российский флаг и объявил все земли вдоль моря на 100 и вглубь континента на 50 верст российскими. В Сагалло колонисты приступили к разбивке садов, начали строительство домов, а новую колонию Ашинов назвал Новой Москвой. Весной 1889 года к ним из России должно было прибыть торговое судно с запасами продовольствия, еды, оружия и железа.
Примечательно, что все эти события в духе конкистадоров происходили на территории, которая с 1882 года считалась французской и на которую также претендовали итальянцы, обосновавшиеся в бухте Массауа. Есть сведения, что во время первого путешествия в Абсиссинию в 1885-1886 годах, Ашинов там встречался с Османом Дигной, одним из руководителей суданского «государства» махдистов (кстати, Дигна был этническим французом) на предмет содействия в получении разрешения создать русскую факторию в этих местах.

Французы в начале 1889 года начали бомбардировать Петербург нотами протеста, а император Александр III, получив информацию о самоуправстве Ашинова, выдал резолюцию: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда, и мне кажется, что и духовная миссия Паисия так плохо составлена и из таких личностей, что нежелательно его слишком поддерживать; он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность« .
Для ареста «первопроходца» в Африку был послан отряд во главе с капитаном Чириковым.

Впрочем, французы сами решили вопрос с «захватчиками» быстрее. К Сагалло из порта Обок в глубине Таджурского залива вышла французская эскадра в составе крейсера «Примагэ», канонерской лодки «Метеор» и судна обеспечения «Пингвин». Подойдя к Новой Москве, командующий эскадрой потребовал от колонистов сложить оружие, однако Ашинов не выполнил это требование. По слухам, он считал, что французы – как союзники России, готовятся сойти на берег, чтобы поприветствовать русских. Однако вместо этого «союзники» начали обстреливать из орудий крейсера колонистов. После девяти снарядов, убивших четырех человек (в том числе, одного ребенка), колонисты выбросили белый флаг.
Вскоре на клипере «Забияка» и пароходе Российского общества пароходства и торговли «Чихачёв» их доставили в Россию. Несколько десятков казаков и кавказцев, однако, сумели уйти по суше и затем еще какое-то время служили в армии эфиопского негуса. Так закончилась короткая, но бурная история Новой Москвы – первой и последней русской колонии в Африке.

Побережье Таджурского залива

В 1889 году 150 русских колонистов высадились на берегу Таджурского залива Красного моря - недалеко от современной Джибути. Так было положено начало первой русской колонии в Африке - Новой Москве. К сожалению, она просуществовала недолго, хотя подобные "заморские" территории смогли бы серьезно повлиять на историю России в XX веке.

Колониальная горячка, охватившая Европу в конце XIX века, не обошла стороной и сухопутную Россию, которая всегда с опаской относилась к самому факту наличия "заморских" территорий. Незадолго до своей смерти в 1888 году знаменитый антрополог и путешественник Николай Миклухо-Маклай предлагал царскому правительству основать русскую колонию "Берег Маклая" в северо-восточной части нынешней Папуа-Новой Гвинеи. Однако этот проект не был воспринят, поскольку Петербург не желал ссориться с Германией, которая в это время сама колонизировала Папуа-Новую Гвинею.

Однако идея основать русскую колонию в восточной Африке - на территории нынешней Джибути, оказалась более привлекательной, и ее на время даже поддержал император Александр III. Главным идеологом создания такой колонии стал Николай Ашинов (1857-1902), авантюрист и проходимец, мечтавший о создании собственного "мини-государства" на Черном континенте.

Николай Ашинов

Сам Ашинов называл себя "атаманом вольных казаков", а его биография толком неизвестна до сих пор - существуют, как минимум, три версии, имеющие право на существование. Если не вдаваться в подробности бурной молодости русского авантюриста, то он был выходцем из семьи мещан в Царицыне, не смог окончить гимназию и прославился захватом с помощью дагестанских бандитов острова на Волге и судебной тяжбой с властями города.

На Кавказе, в нынешней Абхазии, Ашинов прославился авантюрой с воссозданием вольной станицы Черноморского казачьего войска из крестьян Полтавской губернии, а затем женился на миллионерше Софье Ханенко. В промежутке между всеми этими событиями проходимец успел побывать в Санкт-Петербурге и даже завязать полезные контакты при дворе, правительстве и Генштабе Российской империи.

Современники обращали внимание на гибкость и артистичность Ашинова - он мог выдать себя за терского казака, мещанина, купца и даже горца. Во второй половине 80-х годов, расстроенный неудачей с заселением черноморского побережья Абхазии "казаками", Ашинов и горстка его сподвижников, проникли через Египет в Абиссинию (Эфиопию). Отлично понимая силу печатного слова, оттуда Ашинов слал в московские издания "корреспонденции", в которых сообщалась о том, как радушно местное население и власти встречало русских.

В реальности Николай Ашинов добрался до эфиопской провинции Тигре, где его принял наместник императора страны, однако затем выдворил его оттуда, узнав, что у путешественника нет никаких документов. Но в российской прессе о путешествии "вольных казаков", якобы живших станицами в Азии (сказки про них выдумал сам Ашинов), писали взахлеб:

"Ермак и Кольцо триста лет тому назад поклонились царю Сибирью, ныне вольные казаки, те же и такие же, кланяются Русскому Царю Абиссиниею... Продолжают они славить русское имя, являть русское мужество и на верховьях Нила, и в пустынях Судана, и в пажитях Месопотамии. И где их нет? Они рассыпаны по Ирану, и в Месопотамии до ста тысяч насчитывает их другой русский пионер, торговец ходебщик из Павлова под Москвой, исходивший с русским товаром весь Балканский полуостров и всю Малую Азию" (Современные известия).

Патриотическая печать тиражировала слухи о сотнях русских "вольных" казаков, якобы вступивших на службу к эфиопскому негусу (императору) и даже отличившихся в сражениях с махдистами и итальянцами. В 1886 году Ашинов вернулся из Африки в Россию, где узнал, что его прежний столичный покровитель - И.С. Аксаков умер. Используя свои связи с влиятельным в то время публицистом М.Н. Катковым, искатель приключений начал бомбардировать министерство обороны, Генштаб, МВД и другие учреждения своими проектами по созданию русской фактории на берегу Красного моря в Африке.

Несмотря на явную авантюристичность этой затеи, Николаю Ашинову удалось заручиться поддержкой нижегородского губернатора Н.М. Баранова, главы МВД Д.А. Толстого, обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, морского министра И.А. Шестакова и ряда других высокопоставленных лиц. Впрочем, все они в унисон говорили о том, что Ашинов - авантюрист и "головорез" (как его назвал Победоносцев), но вот идея с колонией в Африке стоит рассмотрения.

Император Александр III в конечном итоге никакого решения не принял, опасаясь конфликтов с Италией и Францией, претендующих на территории современных Эритреи и Джибути, соответственно. Однако в начале 1889 года Николай Ашинов со 150 колонистами (казаками, кавказскими горцами, бродягами, беглыми гимназистами), часть из которых он навербовал на свои средства, появился на берегу Таджурского залива. Используя договоренности с местными князьками, он занял заброшенный турецко-египетский форт Сагалло, который до этого формально принадлежал Франции, поднял в нем российский флаг и объявил все земли вдоль моря на 100 и вглубь континента на 50 верст российскими. В Сагалло колонисты приступили к разбивке садов, начали строительство домов, а новую колонию Ашинов назвал Новой Москвой. Весной 1889 года к ним из России должно было прибыть торговое судно с запасами продовольствия, еды, оружия и железа.

Примечательно, что все эти события в духе конкистадоров происходили на территории, которая с 1882 года считалась французской и на которую также претендовали итальянцы, обосновавшиеся в бухте Массауа. Есть сведения, что во время первого путешествия в Абсиссинию в 1885-1886 годах, Ашинов там встречался с Османом Дигной, одним из руководителей суданского "государства" махдистов (кстати, Дигна был этническим французом) на предмет содействия в получении разрешения создать русскую факторию в этих местах.

Французы в начале 1889 года начали бомбардировать Петербург нотами протеста, а император Александр III, получив информацию о самоуправстве Ашинова, выдал резолюцию:

"Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда, и мне кажется, что и духовная миссия Паисия так плохо составлена и из таких личностей, что нежелательно его слишком поддерживать; он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность ".

Для ареста "первопроходца" в Африку был послан отряд во главе с капитаном Чириковым.

Впрочем, французы сами решили вопрос с "захватчиками" быстрее. К Сагалло из порта Обок в глубине Таджурского залива вышла французская эскадра в составе крейсера "Примагэ", канонерской лодки "Метеор" и судна обеспечения "Пингвин". Подойдя к Новой Москве, командующий эскадрой потребовал от колонистов сложить оружие, однако Ашинов не выполнил это требование. По слухам, он считал, что французы - как союзники России, готовятся сойти на берег, чтобы поприветствовать русских. Однако вместо этого "союзники" начали обстреливать из орудий крейсера колонистов. После девяти снарядов, убивших четырех человек (в том числе, одного ребенка), колонисты выбросили белый флаг.

Большая часть из них затем была интернирована в Обоке и отправлена обратно в Россию. Несколько десятков казаков и кавказцев, однако, сумели уйти по суше и затем еще какое-то время служили в армии эфиопского негуса. Так закончилась короткая, но бурная история Новой Москвы - первой и последней русской колонии в Африке.

Сейчас можно только гадать, к чему бы привело создание русской колонии в Африки, прояви официальный Петербург чуть большую заинтересованность и настойчивость. Французы, нуждавшиеся в альянсе с Россией, которая должна была служить противовесом Второму Рейху, вполне могли бы согласиться на выделение для русских колонистов нескольких сотен, может, тысяч квадратных километров практически пустынных тогда территорий. Если бы такое произошло, то у многих русских мигрантов, покинувших Россию после революции, вместо унизительной работы кочегарами, дворниками, таксистами и "нансеновских" паспортов, теоретически могла бы быть "малая Родина", пусть и в Африке. Однако русского "Тайваня" в итоге не получилось.

• Алексеев В. В., Алексеева Е. В., Зубков К. И., Побережников И. В. Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике. XVI-XX века. - изд-во Наука, 2004 (Аннотация)
• Бахрушин С. В. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI-XVII вв.- В кн. Записки Северо-Двинского общества изучения местного края, вып. IV.
• Иванов В. Н. Вхождение Северо-Востока Азии в состав русского государства. - Новосибирск: Наука, 1999
• Комлева Н. А. Геополитическая экспансия (Сущность, акторы, формы осуществления) : Дис. … д-ра полит. наук: 23.00.02: Екатеринбург, 2003 281 c. РГБ ОД, 71:04-23/14-7
• Резун Д. Я. Русская колонизация Зауралья в XVII-XVIII веках // Урал. Технико-Экономический сборник. - Свердловск, 1926. - Вып.8, Ч.1.
• Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири: XVII - нач. XVIII вв. - Москва, Изд-во Академии Наук СССР, 1946 (1951)
• Bassin, Mark. Imperial visions: nationalist imagination and geographical expansion in the Russian Far East, 1840-1865. - Cambridge Univ. Press, 1999
• Dmytryshyn, Basil. To Siberia and Russian America: three centuries of Russian eastward expansion. - Portland, Oreg. : Western Imprints, 1985
• Godet, Martine. Stratégies impériales: expansion, colonisation, intégration, conversion. - Paris: Éd. de l"École des Hautes Études en Sciences Sociales, 2004
• Hoetzsch, Otto. Rußland in Asien: Geschichte einer Expansion. - Stuttgart: Dt. Verl.-Anst., 1966
• Hunczak, Taras, Kohn, Hans. Russian imperialism from Ivan the Great to the revolution.- New Brunswick, N.J., Rutgers University Press, 1974
• John L. Evans. Russian expansion on the Amur, 1848-1860: the push to the Pacific. - Lewiston, NY: Mellen, 1999
• Kendirbaeva, Gulnar. Land and people: the Russian colonization of the Kazak Steppe. - 1. Aufl. - Berlin: Schwarz, 2002
• Kotilaine J. T. Russia’s foreign trade and economic expansion in the seventeenth century. - Leiden: Brill, 2005
• Kuliabin A. Semine S. Some of aspects of state national economy evolution in the system of the international economic order.- USSR ACADEMY OF SCIENCES FAR EAST DIVISION INSTITUTE FOR ECONOMIC & INTERNATIONAL OCEAN STUDIES Vladivostok, 1991
• LeDonne, John P. The grand strategy of the Russian Empire, 1650-1831. Oxford Univ. Press, 2004
• Pirchner, Herman. Reviving greater Russia? : the future of Russia’s borders with Belarus, Georgia, Kazakhstan, Moldova and Ukraine. - Wash. D.C. : American Foreign Policy Council; Lanham: Univ. Press of America, 2005
• Sahni, Kalpana. Crucifying the Orient: Russian orientalism and the colonization of Caucasus and Central Asia. - Bangkok: White Orchid Press, 1997
• Thomson, Gladys Scott. Catherine the Great and the expansion of Russia. - London, Published by Hodder & Stoughton for the English Univ. Press, 1985. 17. Edition
• Vernadskij, Georgij V. The Expansion of Russia. - New Haven: Yale Univ. Press, 1933
• Witzenrath, Christoph. Cossacks and the Russian Empire, 1598-1725: manipulation, rebellion and expansion into Siberia. - London: Routledge, 2007

Чем живет российский бизнес, с монархическим уклоном?

Свершилось. Похоже, что многолетние усилия Антона Бакова увенчались успехом. Завтра в Екатеринбурге будет презентован меморандум между правительством Гамбии и… Государством Императорский Престол, пишет российский ньюсмейкер Александр Устинов, для «Руполит.нет».

Комментарий от « Гуляй Поля »: Эта статья, как не что иное, демонстрирует понимание современных российской элитой, которая до сих пор живет представлениями XIX века. Выдвинутая Императорским престолом идея по степени своей абсурдности мало чем отличается от для спасения капиталов российской элиты в условиях санкций. Впрочем, предлагаем читателям самим ознакомиться и сделать собственные выводы:

Лидер монархический партии, политтехнолог, политик, бизнесмен и эрцканцлер Императорского Престола Антон Баков презентует завтра соглашение, которое ему удалось подписать с Правительством Гамбии от имени Правительства Императорского Престола.

Согласно предварительной информации империя разместится на искусственных островах в территориальных водах Гамбии.

В июне 2013 года Монархическая партия объявила об обретении наследника императорского всероссийского престола - им стал потомок Александра II Князь Императорской крови Николай Кириллович (князь Карл-Эмих-Николаус Лейнингенский), принявший русское имя после перехода из лютеранства в православие. Это дало ему право на наследование престола в соответствии с Основными государственными законами Российской Империи.

Николай Кириллович был назначен регентом «Российской империи» и членом наблюдательного совета Императорского дворцового фонда, а его день рождения - 12 июня, совпал с проводящимся в РФ Днём России. Впоследствии этот день был объявлен Императорским днём.

В начале 2015 года Баков выступил с инициативой о создании на базе черногорского участка оффшорной зоны, призванной обслуживать интересы российского бизнеса в условиях антироссийских санкций. На эту возможность использования данной территории направлены и другие международные проекты Эрцканцлера. Например, Антон Баков сообщил о переговорах о сотрудничестве с властями соседней Македонии - в частности, он встретился с премьер-министром этой страны Николой Груевским. В ходе конструктивного диалога, состоявшегося на высоком уровне двух лидеров государств, было подписано рамочное соглашение о расширении инвестиций Императорского престола в экономику республики Македония. Кроме того, проводятся встречи с македонским и черногорским духовенством.

Баков также сообщил о переговорах с властями по вопросу о признании и планах по вступлению в ООН, и указал на то, что обретение Черногорией независимости в 1878 году было связано с действиями Александра II, прапрапрадеда Карла-Эмиха. Проходят плановые заседания Правительства Императорского престола. Так, 3 и 7 апреля 2015 года рассматривался проект Закона о дворянстве, были внесены изменения в состав правительства, а также в Императорский протокол и содержание Императорского двора.

Впрочем, власти Черногории взяли паузу в переговорах, но Баков не стал останавливаться и обратил внимание на другие государства, готовые принять инвестиции.

В конце 2015 года Антон Баков обратил внимание на Центральную Америку, где также провел целый ряд переговоров с руководством таких стран как, например, Антигуа и Барбуда. Именно в это время Антон Баков вел переговоры с представителями ООН, которые отнеслись вполне лояльно к проекту Антона Бакова.

Ранее Антон Баков рассказал нашему изданию, что переговоры в Гамбии стали результатом многолетних усилий и кропотливой дипломатической работы аппарата Императорского Престола.

В 2016 Антон Баков развил активную деятельность на территории островного государства Кирибати. Там у Бакова состоялся целый ряд относительно успешных переговоров, а значительная часть политического эстеблишмента согласилась поддержать признание Императорского Престола. Впрочем, в конечном итоге переговоры также пришлось взять на паузу в связи с политическими перестановками в местном правительстве.

В условиях, когда Гамбия признала Императорский престол переговоры с другими странами о признании могут существенно продвинуться. Поскольку Императорский престол являясь частично признанным государством не имеет конфликтов с другими государствами, серьезных барьеров для признания этой страны не просматривается, а значит можно ожидать череды дальнейших признаний Императорского Престола со стороны других стран.

Русские колонии были когда-то и в Америке, и в Африке, и на нынешней территории Германии. В Сомали была Новая Москва, а в Калифорнии текла река Дон. Однако инициативам русских колонистов мешала большая политика.

Гавайи
В 1815 году Российско-Американская компания (РАК), «заведовавшая» Аляской и Камчаткой, добилась соглашения с вождём гавайского острова Кауаи. По договору, тот вместе с подвластным ему населением поступал под покровительство России. Заведовал обустройством новой колонии немец на русской службе Георг Антон Шеффер. В 1816-1817 годах силами местных жителей были построены три крепости, названные в честь Александра I, его жены императрицы Елизаветы и Барклая-де-Толли (до наших дней сохранились лишь остатки каменного фундамента Елизаветинской крепости). Река Ханапепе была переименована в Дон. Местные вожди получили русские фамилии (Платов, Воронцов). К сожалению, центральное правительство не оценило важность нового приобретения. Из Петербурга пришёл следующий вердикт: «Государь император изволит полагать, что приобретение сих островов и добровольное их поступление в его покровительство не только не может принесть России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами». Так, созданная в рекордные сроки русская колония оказалась фактически брошенной на произвол судьбы. В отличие от царя Александра I, американцы очень даже оценили важность островов, и принялись активно выживать оттуда русских. В селении Ваимеа американские моряки предприняли попытку спустить российский флаг, но знамя защитили гавайские воины. 17 (29) июня 1817 года после вооруженного столкновения, в котором трое русских и несколько гавайцев были убиты, русские колонисты были вынуждены покинуть Гавайи и вернуться на Аляску.

Форт-Росс
Русские колонии на Аляске - территории с суровым климатом - страдали от нехватки продовольствия. Чтобы улучшить ситуацию, в 1808-1812 годах были организованы экспедиции в Калифорнию для поиска плодородных земель. Наконец, весной 1812 года подходящее место было найдено. 30 августа (11 сентября) 25 русских колонистов и 90 алеутов основали укреплённое поселение, названное Росс. В то время Калифорнией владели испанцы, но территории практически не были ими колонизированы. Так, Сан-Франциско, находившийся в 80 км южнее русской колонии, был всего лишь небольшой католической миссией. Реальными хозяевами территории, на которой поселились русские, были индейцы. У них-то и были куплены земли за три пары штанов, два топора, три мотыги и несколько ниток бус. Крепость Росс была самым южным русским поселением в Северной Америке. В окрестностях стали появляться русские названия: река Славянка (совр. Russian river), залив Румянцева (совр. залив Бодега). За всё время существования крепость ни разу не подверглась нападению: испанцев, а с 1821 года мексиканцев поблизости практически не было, а с индейцами поддерживались более-менее мирные отношения. Всё время своего существования колония была убыточной для Российско-Американской компании, и в 1841 году её продали гражданину Мексики швейцарского происхождения Джону Саттеру.

Русское Сомали
10 декабря 1888 года из Одессы отплыл пароход со 150 терскими казаками-добровольцами на борту. Возглавлял отряд авантюрист Николай Ашинов. Целью экспедиции было заявлено сопровождение духовной миссии в христианскую Абиссинию (Эфиопию). В 1883 году Ашинов уже побывал в Абиссинии: выдав себя за представителя русского императора, он вёл переговоры с эфиопским негусом (императором) относительно политического и церковного сближения двух стран. 6 января 1889 г. отряд Ашинова высадился на берегу Французского Сомали (совр. Джибути). Французы полагали, что целью русской экспедиции действительно является Абиссиния, и не препятствовали русскому отряду. Но, к их удивлению, Ашинов нашёл в окрестностях заброшенный египетский форт Сагалло и стал там обустраиваться. Форт был переименован в Новую Москву или станицу Московскую, а земля на пятьдесят вёрст по берегу и сто вёрст вглубь объявлена российской территорией. Прибывший в крепость французский офицер потребовал в кратчайшие сроки покинуть Сагалло. Ашинов отказался. Франция тогда находилась в союзных отношениях с Россией, и местные власти не решились на самостоятельные действия по выдворению со своей территории, пусть и незваных, но представителей дружественной державы. Началась переписка между Парижем и Петербургом. Император Александр отреагировал на авантюру Ашинова довольно резко: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда... он только компрометирует нас, и стыдно будет нам за его деятельность». Авантюра Ашинова могла помешать успешно развивавшемуся процессу российско-французского сближения. Французскому правительству было сообщено, что Россия не будет против, если Франция примет меры по выдворению русского отряда со своей территории. Получив карт-бланш от русского правительства, французы направили к Сагалло эскадру в составе крейсера и трёх канонерок. После того, как Ашинов, очевидно не понимая серьёзности положения, вновь отказался подчиниться требованиям французов, те начали обстрел крепости. Несколько русских было убито и ранено. Наконец над Сагалло в качестве белого флага подняли рубаху Ашинова. Поселенцы были переданы прибывшему за ними русскому военному кораблю «Забияка», увёзшему их на родину.

Йевер
На берегу Северного моря находится небольшой немецкий городок Йевер, в котором варят терпкое пиво Jever Pilsener. На этом пиве вполне могла быть надпись "Сделано в России" - дело в том, что когда-то этот город принадлежал Российской империи. С XVII веке город был во владении Анхальт-Цербстских князей. К этому же роду принадлежала и София Августа Фридерика, более известная у нас, как императрица российская Екатерина II. Поэтому, когда в 1793 году умер последний князь Ангальт-Цербстский, Йевер унаследовала его единственная сестра, царица Екатерина. Город стал частью Российской империи. Город оставался под российской короной до 1807 года, когда его оккупировал Наполеон. В 1813 году французские войска из города были изгнаны, и он вновь стал российским. Но ненадолго: в 1818-ом Александр I уступил его своим родственникам - герцогам соседнего Ольденбурга.